- Почему на них не нападут воющие орды? Их защищает любовь? Хуя! Они пользуются новым репеллентом Дюпон В-22, вот почему. Вы тоже можете с удобством срать или трахаться на всей протяженности от джунглей Мадагаскара до арктических топей Лапландии, где, как в британском пабе, москиты впиваются вам под самый Дамоклов меч. - Пожалуйста поторапливайтесь время...
Антонио Португальский Попрошайка
Португальский попрошайка вошёл и подсел к Ли. Ли мельком взглянул на него и поздоровался: "Привет, Антонио. Присаживайся." Он проигнорировал исходившее от Антония излучение требования денег и продолжал писать. Антонио поджал губы и вздохнул. Всплеснул своими крохотными пурпурными от недостаточного кровообращения ручонками. Он заказал себе стакан воды, своим обезьяньим профилем повернувшись к официанту, игнорируя его холодный презрительный взгляд.
- Билл, я не хочу докучать тебе трагедиями своей жизни, но жизнь европейца - это болезни и голод, - закашлялся он. - Американцам этого не понять. Вы - глупые, вульгарные, механизированные... Как мы вас ненавидим, - тут он похлопал Ли по руке и улыбнулся, обнажив свои грязные дешёвые искусственные зубы. - Не тебя конечно. Ты не такой, как все американцы. У тебя хоть, по крайней мере, есть сердце.
- Да. И печень, и лёгкие, и желудок. Что это ты такое замысли? Как будто я не знаю...
Антонио не слушал. Он смотрел в пространство, лицо его исказилось от обезьяньей ненависти.
- Да! Для вас, американцев, я - всего лишь маленькая смешная обезьянка, готовая за грош сделать маленький грязный трюк. Даже меньше чем за грош... Помню, когда мне было четырнадцать лет, я мастурбировал двух пьяных американцев, сидя по столом в кафе на одной центральной улице в Лиссабоне: "Кажется, спор выигрываю я, Джо." - "Ага, кажется ты. Ты теперь всё увидел." И один из них протянул другому пачку эскудо, на которые целый год смогла бы прожить португальская семья. "Сколько это нормальными деньгами, Джо?" И он вот так взял монету, - Антонио сделал отвратительный жест, сжав вместе большой и указательный пальцы. Ли уже привык к Антонио, но иногда этот человек его шокировал, шокировал какой-то неописуемой злорадствующей чудовищностью.
"Ну что-то около одной пятой цента."
"Ты думаешь, это много? Я не хочу испортить его."
"О, чёрт. Мог бы и облагодетельствовать немного."
"Да всё дело в том, что маленький урод может умереть в конвульсиях благодарности прямо тут, у стола. У тебя нет чего-нибудь помельче."
"Минутку. Вот, нашёл. Самая маленькая. Брось её туда, в навоз."