Моим оппонентом стал Кейман, по правилам (хотя я так и не узнала, кем они были установлены) он должен был взять тему, радикально отличающуюся от моей. И я после каждой пары будто невзначай проходила мимо доски, надеясь, что там вывесят и темы лекций магистров.
Жизнь в Школе Темных, как всегда, бурлила и неслась куда-то, совершенно неясно куда, снося на своем пути всех зазевавшихся.
По большей части народ радовался. Ну когда еще можно побыть полноправными хозяевами в школе? Помимо известных состязательных лекций адептам разрешили составить меню на весь день, установить более позднее время отбоя, отменить форму – и вообще, как следует развлечься. Наверное, Кейман все же понимал в педагогике в разы больше меня, потому что на школу все это подействовало как укол успокоительного. Народ радовался, предвкушал, кое-кто светил штормграмами и обменивался картинками.
Мы готовились к выступлениям, и чем ближе было мое, тем сильнее я впадала в панику. За день до наших пар Кейман и компания провели свои лекции, но я почти никуда не попала: собственные пары и тренировки никто не отменял. На контрасте со мной Крост выбрал артефакты природного происхождения и рассказывал о колдовских деревьях, исцеляющих реках и прочей ерунде, о существовании которой я даже не подозревала.
Результаты теста по итогам лекции держали в секрете, но директор весь остаток дня ходил крайне довольный собой. Я же попала только на лекцию магистра Ленарда, который рассказывал о зельях индустрии моды и развлечений. Очень интересно, надо заметить: чем только не пропитывали ткани модельеры. Нужно будет спросить Рианнон, что использует она. Явно ведь пригодится на будущих курсах.
Чем ближе было мое выступление, тем становилось страшнее. До сих пор я считала, что волнение перед публикой у меня средней тяжести, но в этот раз… внутренности скрутило в тугой узел еще на завтраке, и даже Брина заметила, что я непривычно бледная.
– Ты в порядке? Не успела подготовиться?
– В порядке. То есть… не знаю. Страшно.
– Да брось, ты же отвечаешь на парах.
– Это другое! Что мне делать, если они не будут менять слушать? Если начнут смеяться? Там ведь будут и старшекурсники! А преподов не будет…
– Будет Бастиан. При нем никто и не пикнет.
«Кроме него самого», – подумала я, но промолчала.
С каждой новой минутой меня все сильнее тошнило от одной мысли, что я окажусь перед аудиторией и буду вести лекцию. Не отвечать, путаясь в заученных фразах из учебника в надежде на оценку, а доносить новую информацию. Стоять на месте препода…
Когда я вошла в аудиторию, то обомлела: свободных мест не было. А за парты, которые едва вмещали четырех адептов, набилось по пять-шесть человек. Народ сидел даже на ступеньках, и… мне до безумия захотелось развернуться и сбежать! Звонка еще не было, я открыла тезисный план.