Буквы пустились в пляс, я не понимала ни единого слова, и паника захлестнула так быстро, что не оставила шансов. Подумав, что лучше я отключусь в туалете, чем на глазах у всех, стараясь не нестись сломя голову, я вышла в коридор, юркнула в закуток с умывальником и прислонилась к зеркалу, тяжело дыша.
– Шторм? – спустя пару минут услышала голос ди Файра. – Долго тебя там будут ждать?
Попробовала распрямиться и поняла, что не могу. Не могу выйти туда и выступить, я еще никогда так не паниковала, даже в школе. Хотя маме часто приходилось настраивать меня на доклад или презентацию. Она обычно давала какие-то дежурные советы, убеждала, что все получится, и сам ее голос действовал магически.
– Я не могу… – тихо прошептала я.
– Что? – Бастиан удивленно поднял брови.
– Я не могу… прости. Не могу читать лекцию.
– И почему же?
– Просто не могу! Мне жаль, ты зря взял меня в команду.
– Шторм, что за детский сад? У твоего «не могу» есть причина?
– Да! – не выдержала я. – Она называется страх! Я не умею выступать, не умею вести лекции, я собственный план прочитать не могу! Не вижу ни строчки, не смогу написать на доске ни одного символа, а если попробую, все будут ржать, потому что я почти не умею писать, когда волнуюсь. Потому что ты был прав, я не колдунья, а уборщица. Не создана для того, чтобы учиться. И не могу… не могу рассказывать им, от чего погибли их товарищи.
Боги, эта тирада вырвалась у меня против воли, я совершенно не планировала рассказывать ди Файру о страхах! На миг захотелось жалости, чтобы кто-нибудь обнял, погладил по голове и сказал, что это не конец света. Что не умея читать можно получить образование, что необязательно писать что-то на доске, что никто не будет надо мной смеяться, даже если на самом деле все это ложь.
Но Бастиан, конечно, не торопился заключать меня в объятия. Да и вообще выглядел несколько удивленным, будто испугался девушку, вот-вот готовую заплакать. К моему удивлению он вдруг сказал:
– Хорошо.
– Что? – Я моргнула, забыв и о слезах, и о щемящей жалости к себе.
– Хорошо. Боишься – не выступай. Не ходи туда, возвращайся к себе.
– Серьезно? А… что будет с испытанием?
– Ничего, засчитают тебе поражение, и все.
– И ты не обрушишь на меня всю мощь своей ненависти?
– Зачем?
– А зачем ты делал это на первом курсе?
– Придумай сама. Так что ты не уходишь? Иди. Я сам скажу, что лекции не будет. Давай, Шторм, иди к себе, в постельку, спать.
– В чем подвох?
– Ни в чем.
Бастиан рассмеялся.
– Неужели ты не понимаешь, что любая издевка, которую я только могу придумать, чтобы тебя достать, меркнет рядом с позорным бегством с лекции? Мне не надо будет наказывать тебя, это сделает вон та толпа, которая пришла посмотреть на новую королеву школы.