А ещё пришло понимание, что я могу выйти наружу. И я шагнула.
– Агата, стой! – испугался Ориэль и попытался последовать за мной, но не смог. Его не пропустила невидимая, но, вероятно, прочная плёнка барьера, затянувшая дверной проём.
Я же, очутившись на крыльце, медленно двинулась вперёд. Туда, куда вело чутьё. Следуя вьющейся змейкой тропинке между скопившихся из-за камнепадов обломков булыжников, я шла по каньону. Жутковатое место, конечно. Нервы были напряжены, и, казалось, все чувства обострились.
Завернула за очередной огромный валун и остановилась, потеряв влекущую меня нить. Надо понимать, я на месте? Но тут же никого нет.
А хотя нет, есть… Впереди, в некотором отдалении, под валуном я увидела углубление, которое выдули ветра, а чьи-то руки или лапы расширили и превратили в убежище. И оттуда на меня смотрели глаза.
Э-э-э…
Много глаз. Устало, обречённо, как у существа, которое умирает и понимает это. И всё бы ничего, но я жутко, панически боюсь пауков. Любых. Начиная от крохотных, почти невидимых, которые летают летом на тончайших паутинках и иногда могут угодить на людей. И заканчивая большими косиножками, которых детвора зачастую ловит и мучает.
А я боюсь их всех. До визга, бешеных прыжков на любые поверхности, лишь бы оказаться подальше. У меня это не просто «ой, фу, пакость какая, уберите это от меня». А настоящая фобия. Сильная.
Сейчас, когда в мою сторону не отрываясь смотрели шесть больших глаз, на меня напал панический ступор. Я даже заорать не могла. Потому что пищать при виде мелкой гадости – это привычно. А когда гадость, которую ты боишься до полуобморока, размером с молодого бычка, то тут даже дыхание сбивается от ужаса.
Я таращилась на свой личный персональный кошмар и пыталась вдохнуть. А не получалось. Но что самое странное, в глазах этого… членистоногого и жуткого промелькнуло вполне явное и осмысленное удивление. Оно явно не ожидало увидеть здесь меня.
Сюрприз, да. Я тебя тоже не хотела встречать. Господи, как же вдохнуть-то? Горло свело в спазме, и я, пошатнувшись, оперлась рукой о скалу. Согнулась, опираясь второй рукой о колено.
Дыши, Агата, дыши. Иначе твой конец будет печальным и бесславным.
Паучище качнулось и начало выползать. Ох, господи ты боже мой. Я и так сейчас от панической атаки окочурюсь, а ты ещё шевелишь в мою сторону всеми своими ногами…
И в тот момент, когда я уже собралась упасть в обморок, меня кто-то толкнул чем-то мягким в бок. От ужаса я заорала и задышала.
А рядом со мной встал огромный, вздыбивший шерсть на загривке вполне осязаемый белый волк с оскаленной в беззвучном рыке пастью.