– Нет, спасибо, – вежливо цедя слова сквозь зубы, отказалась я. – Скатертью, значится, дорожка. В добрый путь. Пусть у вас с Шимом всё хорошо будет. Не теряйте свои души больше, чтобы нам снова не пришлось встречаться.
– Ква-щайте.
Дверной портал растянулся и выпустил самку жаблоида. Принял нормальный привычный вид.
Переваливаясь как медвежонок, я сделала несколько шагов вперёд и пинком захлопнула дверь.
– Обтекаем? – мрачно вопросила Феликса.
Я-то уже почти привыкла к тому идиотизму, что тут происходит. Флегматичный филиур пока пребывал в ступоре. Его, видать, подобными чаевыми ещё не одаривали.
– Обтекаем, Агата, – грустно ответил и попытался расправить крылья.
– Зато нас теперь не отравить. – Я покосилась на дверь и джунгли за ней, которые было видно сквозь стекло. Вдаль упрыгивала шестилапая огромная жаба, а на её спине восседала крылатая мышь. – А то, может, всё же по отравленному грибочку?
Меня разобрало совершенно глупое нервное хихиканье. Очень уж дикой была вся эта ситуация. Интересно, как и чем нам отмываться?
– А может, не надо грибочка, Агата, отравленного? – печально спросил Феликс.
– Может, и не надо…
Я не выдержала и захохотала. Соскабливала с себя эту зелёную слизь, стряхивала на пол, где она тут же утилизировалась, и просто в голос до слёз ржала.
– Ох, не могу-у-у. Униве-сральное противоядие! Идеальная оговорка! Сил моих нет… Где там колдунья с яблочками отравленными? А-а-а, уморили.
– Агата, смеётесь вы? – прилипая ресницами к пёрышкам на мордочке, спросил Феликс.
– А то! Видели бы вы себя со стороны! О-о-ох! Добро пожаловать в нормальный рабочий режим нашего сумасшедшего дома.
Филиур потоптался, повозюкал на пузе слизь, полюбовался на ладошки, вздохнул. И тоже начал смеяться. Смех у него был забавный. Ухающий, булькающий, с всхлипываниями…
Мы с ним переглядывались и истерически хохотали, размазывая по себе эти зелёные «сопли». Кошмар! Да уж, Жиржа. Отблагодарила…
…В изнеможении я сидела на полу, держась за живот. Смеяться сил уже не было, принять ситуацию адекватно – тоже.
– Отмываться! – скомандовала я наконец, с трудом вставая на ноги.
Кроссовки скользили и разъезжались, одежда вся пропиталась и прилипла. Волосы… Вот даже не хочу думать о том, как сейчас буду всё это выполаскивать.
С другой стороны, Феликсу ещё сложнее придётся, у него же и шерсть, и перья.
Снова я спустилась в холл примерно через час. Филиур был уже тут. Тоже чистый, с влажной ещё шкуркой и слипшимися пёрышками. Я, соответственно, с мокрыми распущенными волосами. Фена-то у меня здесь нет.