– Видите? Нам не стоит забывать о вежливости, – сказал оруженосец, слегка удивившись собственной невозмутимости. – Итак, насколько я понимаю, за отдельную плату вы можете взять пассажиров на свое судно.
– Может быть, – уклончиво ответил Макад. – Кого именно и сколько их?
– Двое мужчин и женщина. Мы направляемся в Кессию. – Рэндалл не сводил глаз с капитана и заметил, что его пристальный взгляд заставляет того чувствовать себя чуть менее уверенно.
– Я мог бы вас взять, – ответил каресианец более деловым тоном, – за тридцать золотых корон.
– Десять, – парировал Рэндалл.
– Кто тебя прислал, парень? Кого я повезу в Кессию? – Макад, очевидно, насторожился и, что еще более очевидно, совсем не был дураком.
– Меня самого и двух моих друзей… скажем, за двенадцать корон, – ответил Рэндалл.
Капитан оглянулся на свою команду и кивнул ближайшим морякам. Четверо смуглых каресианцев окружили Рэндалла, многозначительно кивая в ожидании приказа от капитана.
Макад нацепил на лицо еще более самодовольное выражение.
– Назови хоть одну причину, по которой я не должен отобрать у тебя твой сверкающий меч, а тебя самого отправить на дно гавани.
Рэндалл усмехнулся.
– Я мог бы назвать тебе причину – весьма вескую причину, – а еще мог бы отрубить тебе голову и забить ею насмерть остальных твоих людей… но тогда ты не получишь двенадцать корон за путешествие в Кессию, куда и без того собирался.
С его стороны такие слова были большой дерзостью, но Рэндалл не отступил ни на шаг, даже окруженный людьми, готовыми атаковать его по первому слову капитана.
На мгновение Рэндалл подумал, что слишком зарвался, но капитан Макад вдруг ответил:
– Пятнадцать корон… и я не стану тебя убивать.
– По рукам, – ответил оруженосец. – Когда вы отплываете?
Макад оглянулся на корабль, затем посмотрел в темное ночное небо.
– При хорошем ветре мы отчалим через несколько часов после рассвета. Моим ребятам нужно время выпить и потрахаться… если, конечно, в городе найдутся для них продажные женщины. – Радостные кивки матросов показали: им нравится этот план.
– Как вам будет угодно, – ответил Рэндалл, – при условии, что они смогут вести корабль с похмелья.
Несколько моряков, казалось, оскорбились при его словах, но капитан только покачал головой.
– Мы будем на пристани через два часа после рассвета, – сказал Рэндалл, уже поворачиваясь, чтобы уйти с причала. – И сразу проясним вопросы: не все мои друзья такие же сговорчивые, как я… от души советую вам взять деньги и не делать глупостей.
Еще мгновение он улыбался, а затем решительно прошел через толпу каресианских матросов и поднялся по деревянной лестнице. Никто не сказал ни слова ему вслед, и на обратном пути к таверне он позволил себе на секунду ощутить самодовольство.