— Слушай, тут дело такое… — он помялся. — В общем, тебе надо пересмотреть взгляд на обеспечение собственной безопасности.
— Что случилось? Опять заговор? — устало сказал я. Ну что за жизнь пошла? Соскучиться не дадут.
— Возможно. И не только в отношении нашей семьи. В ближайшее время тут может стать очень жарко.
— «Тут» это где? В Петербурге? — решил уточнить я.
— И не только. По всей Империи.
— Ого! А подробнее?
— Подробнее тебе знать не обязательно. Но будь готов ко всему. И да, если ты сможешь прикрыть маму, я буду очень рад.
Вот даже как. Графиню в наших разговорах со Старшим мы называли мамой. Ну мамой она станет летом, хотя живот уже хорошо заметен. Странный оборот событий. Может быть поэтому Козьма и решил мне преподать мастер-класс от себя по охране? Хотя меня учить — только портить, в смысле не дурака, как в поговорке, а менять профиль. Трудно старому псу перенять новые штуки, как американцы говорят.
— То есть готовиться к тому, что дом может быть под угрозой?
— Не дай бог, конечно, но все возможно. Так что будь готов ко всему.
— Всегда готов, — уныло сказал я.
То-то сегодня я заметил, что охрана особняка сменила СРы на пистолеты-пулеметы МП7, а металлический оружейный сейф охраны в гостиной, обычно пустовавший, оклеен бумажкой с печатью между створками дверец. Не иначе, некоторое количество стреляющего железа переместилось туда из подвала.
Что-то назревало, и Старший не из тех, кто страдает профессиональной паранойей до фанатизма. Перебдеж конечно присутствует, но… Что же назревает? Массовые бепорядки, вооруженное восстание? Ну вряд ли на классовой почве, особо упоротых «революционэров» и прочих смутьянов от политики под вой западной прогрессивной общественности обычно ссылали либо на урановые рудники и лесоповалы, либо в исключительных случаях вешали под телекамеры. Ну или их навещали такие, как Козьма с его группой анальных карателей, у которых это было вроде хобби. Так что революционной ситуации сложиться не могло — верхи эффективно пресекали попытки вражеской агентуры организовать восстание, низы же срать хотели на идеи упоротых последователей радикального марксизма-энгельсизма (ленинизма тут не было, Ульянов тут хоть делом нормальным занялся, а не коммунировал, вреден молодежи ленинизм), поскольку их весьма приличный уровень жизни по сравнению с другими странами не требовал свергать или шатать режЫм, от которого им были все ништяки в социальной и прочих сферах. Все революционное течение стараниями власти было вялотекущим, как шизофрения, значит, этот вариант исключался.