— Понимаю, — Селезнев сделал глоток коньяка из снифтера, пуская ароматную обжигающую жидкость по небу. — Заговор.
— Но только не в отношении правящей династии. Пускай Владимир как правил, так и правит. А вот передел власти и влияния мы ему обеспечим.
— Пора бы взять его за яйца. Да и вообще, хватит абсолютной монархии, пора бы России стать конституционной.
— Он на это пойдет? — Бахметев скептически хмыкнул. — Не думаю.
— Ну так надо сделать так, чтобы пошел. Создадим ситуацию, но не революционную. Организуем крупные беспорядки, хорошо потреплем армию и службу безопасности с тем же Драбицыным. Причем ключевые фигуры желательно ликвидировать и поставить потом на их место свои, — Селезнев поставил снифтер со стуком на стол и потянулся за бутылкой Шустовского.
— Ну с армией это можно сделать. В среде гвардии сейчас зреет недовольство, как и двести лет назад, перед Сенатской. Армейская реформа нового образца, черт ее знает в чем она заключается, не разбирался, да и не разбираюсь, вызвала среди них недовольство.
— Ну еще бы, теперь кончилась малина в столичных гарнизонах, ротация по гребеням, где Макар телят не имел, да еще и введение института личной ответственности, — Селезнев, прищурившись, смотрел на струйку коньяка, стекающую в бокал. — А то, что остальные это уже сотню лет как делают, их не волнует. Оскорбились сиятельные морды, как же. Скольких мы можем привлечь на свою сторону?
— Пока ведутся беседы с недовольными, точно еще не знаю. Но я считаю, это уже крайний случай, это если придется менять Императора, что пока нам не надо. И такая радикальная идея вызовет недовольство среди народных масс.
— Широких народных масс, — с усмешкой сказал Селезнев. — Куда это быдло денется. Но пока да, так далеко мы пойти не готовы. Надо прикинуть, кто на нашей стороне.
— Сейчас попробую вспомнить — сами понимаете, записей подобного рода я не веду. Кульчицкие, Виховские, Савостины, Достанины, Воронины, Ропотовы.
— Ну что же, неплохо. Но мало. Шесть кланов и два наших — для массовых беспорядков этого мало. Тем более это надо сделать так, чтобы на нас не пала тень подозрений в случае провала.
— Вы сразу рассчитываете на провал?
— Я привык учитывать все риски, — отрезал Селезнев. — Поэтому я до сих пор жив и при деле. В отличие от других, которые настолько азартны, что готовы поставить на карту все, вместо того, чтобы пасануть и дождаться другого расклада. Какими силами мы располагаем, вы подумали?
— Ну мой клан — служащими аэропортов, железнодорожниками, портовыми рабочими и докерами, а также моряками. У братьев та же сила.