— А это-то зачем? — я растянулся без сил на матах, когда дед разрешил сделать передышку. Какие-то особые магические приемы, причем дед энергетически превратил свой Поселенный Пузырь во что-то непонятное.
— А ты сам подумай, может и понравится. Думать, я имею в виду. Сколько всего видов единоборств, я имею в виду обычных, боевых?
— Ну с ходу десяток назову…
— Вот и с волшбой так же. Если не брать в расчет хомячков, которых дурят в псевдосекциях с всякими там астральными каратэ и прочими астральными топорами, существуют реальные школы адептов, о которых знает очень мало народу. Примерно как и о языческих практиках, мы тоже одна из таких общин. Поэтому существует столько видов волшбы — или по-твоему магии, зачастую неизвестных в силу очень ограниченного круга посвященных. Креольская, индейские, гавайская, сикхов, наиболее распространенные азиатские и западные школы… И неизвестно, с адептом какой школы ты встретишься в бою. А вот тогда будет поздно. Поэтому я тебя тренирую на некоторые наиболее широко распространенные школы. И вообще, чего разлегся? Хорош, отдохнул уже. Охраняй вон Государя!
Я со стоном привстал в сидячее положение, с ненавистью посмотрев на «Государя» — манекен, который изображал охраняемое лицо. Черт его знает, возможен ли такой близкий контакт, и кто подпустит киллера на такую дистанцию? Обычно всегда дело ограничивалось дистанцией огневого контакта, чтобы допустить злодея до тела — таких охранников не бывает, их раньше выкидывают за профнепригодность.
Ну что же, продолжим…
А вот после обеда перед занятием с Кресиславом мне преподнесли сюрприз.
— Как ты относишься к поездке в Азию?
Сказать, что у меня упала челюсть — ничего не сказать.
— В какую Азию? Азии бывают разные.
— Конкретно — в Сиам.
— Это Тайланд что-ли?
Волхвы переглянулись.
— Тьфу ты, забыл, что здесь он и остался Сиамом. А что, неплохое местечко, особенно Паттайя. Только членодевки одолевают.
Волхвы снова переглянулись.
— Мы, видимо, говорим о разных странах, — сказал Кресислав. — Ты говоришь о какой-то Паттайе, такого города в нашей реальности нет.
Вот те раз! Меня так и подмывало приколоться над Кресиславом, спросить — «ну хоть членодевки-то есть?», но героическим усилием воли я сдержался.
— И что мне там делать, кроме похода мимо борделей и баров, куда меня не пустят в силу нежного возраста?
— А вот это уже определю я, — раздался сзади меня до боли знакомый голос. Старший? Откуда он здесь?
— Меня что, без меня женили? — спросил я, обращаясь к несвятой, мать их, троице.
— Примерно так, — папа сел в кресло и закинул ногу на ногу. — Расскажи ему, Козьма.