Есть такой закон – старайся делать как можно меньше врагов. И все будет в порядке. Ну…почти в порядке.
Юсас огляделся по сторонам, нашел целый ворох бинтов, сделанных из чистого полотна, и осторожно, чтобы не перетянуть руки и ноги, связал старика. Соорудил кляп, и засунул ему в рот, завязав вокруг головы широкую ленту. И помчался прочь, захлопнув за собой дверь в кладовую. Смотреть, как открывается тайная дверь – не стал. Потом разберется. Видел, где шарился рукой старик. Как-нибудь уж найдет этот рычаг.
Взлетев по лестнице на второй этаж, начал последовательно открывать все двери, пока не обнаружил за одной из них спальню - с на удивление большим зеркалом, висевшим на стене. Такого размера зеркала были очень дороги, и стоили свой вес в золоте, потому воровское сердце Юсаса тут же часто забилось – он представил, как тащит это зеркало к перекупщику, где под завистливыми взглядами своих «коллег» получает тугой кошель монет, позвякивающий благородным металлом.
Эти глупые мысли он отбросил (Не до того! Дверь хоть и крепка, но уже вроде как трещит под ударами топоров!), и достав из кармана амулет, закинул себе на шею холодную цепочку. Амулет удобно устроился на груди, приникая к коже, и Юсас почувствовал, как из магического артефакта буквально рвется неодолимая сила, желая вылететь в пространство, заполняя его свежими струями магии.
Образ старого слуги уже висел перед глазами. Запомнил. Юсас вообще теперь мог запомнить все практически с первого раза – как Толя, к примеру. Одержимому, такому как он, как Толя называет – «Альфе» - запоминать, это плевое дело. Хоть картинку, хоть текст. И сейчас Юсас убедился в этом в полной мере. Он запомнил все – и клоки седых волос, и морщины на высоком лбу, и родинку возле губы на левой щеке. А еще – узловатые пальцы, и потрепанную, старую, но крепкую и удобную одежду, что была на старике. Он помнил и манеру его ходьбы, манеру изъясняться, запомнил, как тот прихрамывает на левую ногу – может отсидел ногу, а может старая травма. Помнил все для того, чтобы создать полноценный образ старого слуги, тихо-мирно лежащего теперь в потайном складе ингредиентов для снадобий.
И он создал. Мгновенно, стоило только сказать СЛОВО, больше похожее на бессмысленный набор букв. Да это и понятно, почему такая сложность – чтобы никто не мог активировать артефакт, не зная этого самого СЛОВА.
Перед зеркалом стоял теперь старый слуга, и ничем , совсем ничем не отличался от оригинала в кладовой. Если только голосом? Но и это поправимо. Немножко потренироваться, и голос будет с дребезжинкой, как у старого человека. А то, что он не похож на голос настоящего обладателя этого облика – так кто же это знает? В доме кроме старика никого нет (видимо слуги разбежались от греха, хозяина-то арестовали!), так что разоблачить копию будет и некому.