– Ты расстроена.
– Да, наверное.
– Поэтому я и придумал этот закон, – чуть ли не ласково прошептал он. – Если не проникаться ни к кому чувствами, то можно избежать боли. Так легче уйти. Легче потерять. Легче отпустить.
– Тогда тебе стоило придумать еще парочку дополнительных законов, Моисей.
Я обернулась и одарила его широкой улыбкой, хотя вряд ли она смотрелась естественно. У меня пощипывало нос, и глаза наверняка блестели, но я все равно защебетала с напускным весельем:
– «Не целуйся». «Не прикасайся». «Не трахайся».
Я назвала это тем, чем оно было на самом деле, хоть слово и обожгло мне язык, как кислота. Для меня это было чем-то совершенно другим. Любовью, а не сексом. Или же и тем, и другим.
– Ты нашла меня, Джорджия. Ты гналась за мной. Ты хотела меня. Не наоборот, – ответил Моисей, не повышая голос. Он даже не казался обиженным. – Я не нарушал свои правила. А вот ты нарушила свои и теперь злишься на меня за это.
Он был абсолютно прав. А я – в корне не права.
– Увидимся позже, ладно? – тихо произнесла я, не осмеливаясь смотреть в его сторону. – Вы же с Кэтлин придете к нам отмечать День благодарения? Мы садимся за стол пораньше, чтобы пировать весь день.
Я гордилась своей сдержанностью. И презирала себя за то, что не надрала ему зад.
– Да. В одиннадцать, верно?
Наши беседы еще никогда не звучали так наигранно. Моисей молча наблюдал за мной, и в конечном итоге я кивнула. Он начал было произносить мое имя, но затем вздохнул и отвернулся. И ушел.
– Рассвет, запах сена, застолье в честь Дня благодарения, горячий душ, новый день. – Прошептала я свой список плюсов, едва сдерживая слезы, и попыталась не думать о том, что будет дальше и как мне пережить следующие несколько часов.
– Бабушка!
Она не шевелилась.
– Пиби!
Я встряхнул ее за плечи и похлопал по щеке. Ее голова завалилась немного вбок, но глаза остались закрытыми. Она распласталась на кухонном полу и выглядела очень хрупко в своем стеганом халате. Рядом лежали три толстых осколка стекла – острые островки в большой луже воды с примесью крови. Бабушка ударилась головой при падении и разбила стакан. Крови было не очень много, ее количество казалось чуть ли не незначительным. Будто она умерла еще до того, как упала. Смерть должна требовать больше кровопролития.
Когда я вернулся вчера домой, то пошел прямиком в душ, а оттуда к себе в комнату. Я лежал на кровати и изо всех сил пытался не думать о Джорджии. Сначала она игнорировала меня целый месяц, а теперь хотела поговорить? Это меня разозлило. Однако я все равно отчаянно хотел ее увидеть. Наконец я сдался, быстро натянул джинсы с рубашкой и прокрался из дома, не желая будить Пиби.