– Если я умру, что со мной будет?
– Почему ты думаешь, что умрешь? – спросил я в стиле доктора Анделина.
– Моисей, я попал сюда, потому что пытался убить себя несколько раз.
– Да, я знаю, – я показал на длинный шрам на его руке. – А я попал сюда потому, что рисую мертвых и пугаю до усрачки живых.
Таг усмехнулся.
– Да, я знаю, – но его улыбка быстро померкла. – Когда я не пью, жизнь просто давит на меня до тех пор, пока я не могу ясно мыслить. Так было не всегда. Но сейчас моя жизнь – полный отстой, Моисей.
Я кивнул и непроизвольно улыбнулся, вспоминая, как Джорджия читала мне нотации каждый раз, когда я говорил нечто подобное.
– Смех Джорджии, волосы Джорджии, поцелуи Джорджии, остроумие Джорджии и ее длинные-предлинные ноги. – Я настолько привык к компании Тага, что, к своему огромному стыду, произнес это вслух.
– Что?
Почувствовав себя идиотом, я честно ответил:
– Я перечислял пять плюсов. Так всегда делал один человек, когда я жаловался на жизнь.
– Джорджия?
– Ага.
– Она твоя девушка?
– Хотела ею быть, – признался я, но не стал раскрывать, как этого хотел я.
– А ты – нет? Даже несмотря на ее волосы, поцелуи и длинные-предлинные ноги? – Таг улыбнулся, и я невольно проникся к нему теплотой. Но Джорджию больше не обсуждал.
– Ты по-прежнему хочешь умереть? – сменил я тему.
– Зависит от того, что будет дальше.
– Что-то да будет, – просто ответил я. – Это все, что я могу тебе рассказать. Но твое существование не оборвется на смерти.
– И ты видишь, что нас ждет?
– В смысле? – Я не видел будущего, если он это имел в виду.
– Ты видишь тот свет?
– Нет. Я вижу только то, что они хотят мне показать.
– Они? Кто «они»?
– Любой, кто явится ко мне, – я пожал плечами.
– Они шепчут тебе? Разговаривают с тобой? – Таг тоже перешел на шепот, словно мы обсуждали что-то священное.
– Нет, они ничего не говорят. Только показывают мне разные образы.
Таг вздрогнул и потер затылок, будто пытался стереть мурашки, выступившие на его коже.
– Тогда откуда ты знаешь, чего они хотят?
– Все хотят одного и того же.
Как ни странно.
– Чего? Чего они хотят?
– Высказаться. Чтобы их услышали.
Я никогда не выражал этого словами, но ответ казался правильным.
– Значит, они не разговаривают с тобой, но хотят высказаться?
Я кивнул.
– И почему же?
– Потому что они привыкли так делать… – я замешкался.
– Привыкли так делать, когда были живы? – закончил за меня Таг.
– Ага.
– И каким образом они с тобой общаются?
– Мысли не нуждаются в плоти и крови.
– Ты слышишь их мысли? – изумился он.
– Нет, я вижу их воспоминания в своих мыслях.
Полагаю, это звучало даже более безумно, но это правда.