– Я не утрирую, – вскипел мужик и слегка покраснел. – Я просто говорю, если еще раз такое повторится – я просто засужу вас. Поверьте, у меня очень хорошие связи. Укротите своего звереныша.
У меня сжались кулаки. Ладно, не здесь. Этому типу бесполезно что-либо доказывать.
– Хорошо, – привстал директор, снял очки и протер их носовым платком, – я думаю, мы все поняли друг друга. Максим, иди на занятие. Да и мне, товарищи отцы, пора на урок. Спасибо что пришли…
На автостоянке, возле школы, господин Маслов неторопливо усаживался в серебристый «Вольво», когда я подошел к нему:
– Я думаю, вы были не правы, там, в кабинете…
– Слушай, мужик, вали отсюда… – рявкнул Маслов, и тут же получил удар в живот. Не очень сильный, но вполне ощутимый. Он согнулся пополам, судорожно глотая воздух ртом.
– Это за звереныша, – тихо сказал я, и стряхнув руку, направился к остановке.
– За-су-жу… – тихо бормотал, сидя прямо на асфальте, возле автомобиля, ошарашенный господин Маслов.
Иногда я не понимаю, откуда в нашем еще совсем недавно социалистическом государстве взялась эта новая прослойка общества новоиспеченных буржуа? Каста неприкасаемых, которые считают, что могут себе позволить абсолютно все. Купить большой дом, роскошную машину, остров в океане, и даже подмять под себя закон. И почему их стало так много в последнее время даже в нашем провинциальном городе?
Чтобы не случилось – за свою семью я буду рвать глотки любым ублюдкам, чего бы мне это не стоило…
Когда я пришел в институт, Вадим обозначил мне план работы на сегодня. Взяв со склада в охапку люминесцентные длинные лампочки и стремянку, я направился в учебные аудитории на третий этаж.
За работой и сам не заметил, как пронеслось время до обеда.
Народу в столовой сегодня собралось много, я нашел столик с краю, где сидели странная женщина в длинном платье и молодая фифа-студентка.
Только присел, как зазвенел телефон в кармане. Я потянулся за ним и неловко перевернул тарелку с борщом прямо на юбку студентки.
– Извините… – протянул я девушке салфетки.
Но она набросилась на меня, как разъяренная львица:
– Ты что, пьянь? Зенки залил и вовсе людей не видишь?!
Я опешил, поняв, что передо мной наглая мажорка, и зачем-то протянул ей две тысячи из кармана. Девчонка покраснела и разошлась еще больше:
– Да пошел ты! Тебе, лузер несчастный, и за полгода не заработать на мою юбку!
У меня было желание взять ее в охапку и выбросить со второго этажа в сугроб, чтобы немного охладить пыл. Сделав глубокий вдох, я вышел из столовой, поняв, что остался сегодня без обеда.