– А как он узнает?
– Опера они, браток, насквозь человека видят. Не все, конечно… работа у них такая…
Мужики еще долго травили байки, а я, смирившись с тошнотворным запахом матраса, отвернулась к стене и попыталась уснуть. Но подремав с пол часика снова проснулась.
Ночью свет в камере не выключали. Под потолком, в пыльном плафоне тускло горела лампочка. Сокамерники уже мирно похрапывали. А мне не спалось. Почему-то накатила тоска. Мне стало очень горько, даже к горлу подкатил тяжелый комок, и я непроизвольно всхлипнула. Я понимала, что тошнотворный запах камеры и ее дикие обитатели-арестанты больше не пугали меня. Больше всего меня сейчас пугало будущее…
Учитель тихо подошел и присел на край кровати:
– Не горюй, парень. У первохода всегда так – поначалу даже «крышу» рвет. Все через это прошли. Я же смотрю – ты сам не свой ходишь… Не бойся тюрьмы, браток, и там тоже люди живут. Россия, наша Матушка, – страна каторжанская. Каждый четвертый сидел или сидит. Сейчас время такое, даже министров и губернаторов сажают…
Он осторожно похлопал меня по плечу:
– Запомни, братка, не ты первый, не ты последний… просто судьба так сложилась. Главное, чтобы в жизни не случилось – оставайся всегда человеком…
– Но они ведь найдут виновных… Не может же невинный человек в тюрьме сидеть…
– Может. Еще как может. В зонах я до хера таких бедолаг повидал, которых без вины на «крытку» закинули. А ты мужик крепкий и молодой еще. Для тебя десятку отпыхтеть – плевое дело. А там глядишь, и на УДО попадешь, еще раньше выйдешь. Только не ссучься на Зоне…
– Не вынесу я тюрьмы. Сбегу лучше.
– Бежать не советую. Стреляют вертухаи метко. Их в этом деле специально натаскивают, волчар… А насчет справедливости я тебе вот что скажу – нет ее, браток, в жизни. И никогда не было. Меня сегодня на допросе опера кололи, чтобы я подельников своих сдал, правильных и битых пацанов. Обещали уход, больничку хорошую, – Учитель покашлял в кулак, – знают, падлы, что мне осталось от силы год…
– Что год?
– Жить осталось от силы год. Мне так и «лепила» авторитетный сказал… Но не поймет подлая и продажная мусорская душонка правильного арестанта. Не все в жизни измеряется баблом и сладкой кормушкой… Ладно, Михась, давай спать… тебе силы еще наверняка понадобятся.
Учитель встал и направился к своей кровати.
А я думала о том, что силы действительно мне понадобятся. Я попала в реально опасный мир. Это не интернет, где можно безопасно «собачиться» в комментах в «Инстаграме» или «троллить» какого-нибудь дерзкого блогера. Здесь могут за резкое слово воткнуть нож под ребро или избить до полусмерти, а то и просто придушить по-тихому подушкой во сне. И еще меня волновала сейчас одна очень важная проблема. Если я оказалась в теле этого мужчины, то он, наверняка, оказался в моем теле… Чем же, черт возьми, он там занимается?! И почему не ищет меня? Я еще долго не спала, глядя в темный потолок камеры и прислушиваясь к храпу и сопению сокамерников. Когда на веки навалилась тяжесть, в окошко уже пробивались первые отблески зари…