– Ну ладно, Нико, – начал Хаус. – Знаешь, почему родители попросили тебя прийти ко мне?
Тишина. Плечи доктора поднимались и опускались вместе с дыханием.
– Ты не знаешь или понимаешь, но не согласен с ними?
– Отец сказал, что хуже не будет, – ответил Нико.
– Хорошо. Может, что-то ещё?
Нико уставился на Хауса.
– Разве отец уже не объяснил вам проблему? Зачем вы спрашиваете?
– Потому что я хочу узнать твоё мнение, – ответил Хаус, откинувшись на спинку кресла. – Иначе на твоём месте был бы отец. «Отлично, Хаус. Лучше пригласи его. Это ведь ему нужно, а не мне».
– Возможно, проблема в твоём характере?
– Может быть.
– Из-за того, что ты не контролируешь свой гнев?
– Потому что я выхожу из себя, да.
– Хорошо. И…?
– Что?
– Что-нибудь ещё?
– Не знаю. Откуда мне знать? Послушайте, если вы хотите что-то спросить, просто задайте вопрос, и всё.
– Хорошо, начнём с гнева. Ты не против поговорить об этом?
– Что об этом говорить, доктор? Все выходят из себя. Разве вы порой не злитесь?
– Да, иногда, как и все. Но обычно люди контролируют себя.
Нико не мог представить, как Хаус швыряет парту через весь класс. Он улыбнулся. Хаус, похожий на Халка.
– Ну, я такой, – пожал плечами он. – Я не могу контролировать себя, ясно?
– Как ты думаешь, почему?
Нико приподнял бровь.
– Это ведь вы психотерапевт, а не я.
На лице Хауса мелькнула улыбка.
– И всё же так бывает не всегда, – добавил Нико.
– Это происходит из-за чего-то? Или из-за кого-то?
Нико пожал плечами.
– И то, и другое. Почти всегда – из-за моего отца. Да, это он злит меня больше всего.
– Хорошо, из-за твоего отца. Кто ещё тебя злит?
– Лео. Часто. Но Лео – придурок, на него невозможно не злиться.
– Хорошо. Твой отец и Лео. Кто ещё?
– Клаудия. Но редко, только когда у неё такое лицо, словно она пытается заставить меня что-то сделать… Но с Клаудией всё по-другому.
– В каком смысле?
– Ну, она моя девушка. Поэтому всё иначе.
– В каком смысле «по-другому», Нико? В чём разница?
Нико посмотрел на Хауса.
– О боже, с моей девушкой всё иначе. Черт, всё по-другому, разве не ясно?
– Хорошо, хорошо. Допустим, с ней всё по-другому. Значит, твой отец, Лео, иногда Клаудия. Кто ещё?
– Диказио, эта дура… Она меня бесит. Если бы не она, меня бы здесь не было.
Хаус улыбнулся.
– Возможно, ты бы оказался здесь из-за кого-то другого. Ты так не думаешь?
Нико пожал плечами.
– Я думаю, что она поступила… – Нико посмотрел на Хауса и осторожно сказал: – Подло.
– Что тебя больше разозлило – отстранение от учебы или её подлый поступок?
«А вы как думаете, док? Конечно, отстранение. Десять дней из-за чьей-то дурацкой шутки». Но затем Нико понял, что его больше злило не отстранение, а подлый поступок учительницы. Она поступила несправедливо. Нико ведь ничего не сделал.