Телефон прозвенел не меньше тридцати раз. Нико считал звонки. Лео… Лео… Лео… Лео… Лео… Тридцать звонков от этого идиота, из-за которого он потерял самое дорогое.
Лео… Лео… Лео… Лео… Лео… Тридцать звонков.
– Что тебе нужно?
– Ого, братишка, полегче. Куда ты пропал?
– Что тебе нужно, Лео?
– Ничего, просто хотел узнать, как ты. Мы не виделись уже два дня.
– И что? Увидимся завтра. Завтра понедельник, до встречи в школе.
– Я просто хотел предложить тебе кое-что.
– Сегодня я не могу.
– Почему?
– Не твоё дело.
– Собираешься рисовать?
– И это тоже.
– Да ладно, зачем, если потом твой отец всё закрасит…
– Я рисую. Мой отец делает то, что хочет.
– Давай встретимся.
– Я занят.
– Ясно. А Клаудия?
Тишина.
– Что «Клаудия»?
– Ты с ней встретился? Знаешь что-нибудь?
– Да, я видел её сегодня в парке. Она была в парке, я проходил мимо. В общем, я её видел.
– И что она тебе сказала?
– Ничего. Посмотрела на меня и отвернулась.
Лео рассмеялся. «Какого чёрта он смеётся?».
– Да, братишка, похоже, она обиделась.
– Какой ты догадливый. Да, она обиделась. Тебе это кажется смешным?
– Вот увидишь, всё пройдёт. Она же девушка. Ты что, не знаешь, какими бывают девушки?
«Нет, Лео, я не знаю, какими бывают девушки. А парни? Какими бывают парни, Лео? Какие мы с тобой?»
– Ну что, мы встретимся?
– Нет.
– Ты зануда, Трамонтана.
– Да пошёл ты.
Нико выключил телефон.
Он включил его лишь через час. Всё это время он разглядывал стену, на которой осталась единственная чёрная метка, которую он нарисовал в тот день. На самом деле даже не метка, а клякса – пятно, которому не хватило смелости разрастись по стене.
Н и к о: Клаудия…
К л а у д и я: …
Н и к о: Клаудия, это я…
К л а у д и я: …
Н и к о: Трамонтана…
К л а у д и я: …
Н и к о: Клаудия…
К л а у д и я: …
Н и к о: Клаудия…
Она ведь написала это.
«Я его люблю».
Она написала в своём проклятом дневнике: «Пусть все говорят, что он чокнутый. Мне всё равно». Это означало, что она не могла его бросить, верно?
Папа и мама разговаривали на кухне. До Нико доносились обрывки слов. Он встал, закрыл дверь и сел на пол. Он просидел так час или два. В голове была пустота. Голоса родителей струились по лестнице и обрушивались на закрытую дверь.
Нико бросил взгляд на маркер, который лежал на полу рядом со шкафом. Когда он в последний раз держал его в руках? Вчера или позавчера? Он не помнил. Нико долго смотрел на него, словно умоляя о чём-то. Наверное, нужно было снять колпачок и потереть стержень. «Привет, я джинн, я исполню любое твоё желание. Что? Ты хочешь назад Клаудию? К сожалению, ваш запрос не может быть выполнен, повторите позже». Нико даже не закрыл маркер. Он бросил его со всей силы в стену, и кончик сломался, как стрела, разбившаяся о слишком жёсткое сердце. Маркер отскочил от стены и вернулся к тому, кто его бросил. Всё, что осталось, – клякса на стене и маркер со сломанным стержнем.