Питер налил в одну чашку кофе, в другую чай и придвинул обе чашки Юле на выбор. Юля расценила это как игру и заливисто рассмеялась. Питер тоже. И только у них начало что-то налаживаться, как на кухню зашла Катя. Кухня сразу стала тесной.
Питер что-то стал говорить Кате, показывая глазами на Юлю. «Может, говорит, что она потом позавтракает, когда место освободится? Сначала я, потом Катя. Не дурак Питер, своего не упустит», – победно размышляла Юля.
Катя вроде как возражала Питеру, но потом сказала «О’кей». Однако вместо того чтобы выйти, она села напротив Юли и смущенно сказала:
– Кать, тут такое дело… Короче, мне Питер предложение сделал. Мы со Стасиком уезжаем в Америку. Я не хотела тебе говорить, чтобы не расстраивать… Ну пока у тебя черная полоса и все такое… Короче, мы приехали все формальности утрясти, – и она облегченно вздохнула.
И даже как-то преобразилась, распираемая изнутри счастьем.
Питер подошел к Кате и обнял ее, прямо на глазах у Юли. Она сочла это предательством. Ладно американец, они вообще коварные, от них сплошной раздор во всем мире. Но Катя? Подруга называется! Так легко отказаться от родины и от Юли! Им сейчас трудно – и родине, и Юле, у них тяжелый период в жизни, временные трудности. У обеих, можно сказать, кризис, если не полный дефолт. Нельзя, что ли, потерпеть со своим замужеством? Это как минимум бестактно.
В качестве компенсации за несвоевременную радость Катя оставила Юле квартиру с обременением в виде цветов. Про арендную плату Катя даже не заикалась. Юля и раньше ее не платила, бесплатно пользуясь квартирой подруги, а тут даже смешно об этом говорить стало. Чтобы россиянка платила будущей американке? У наших особенная гордость, да и курс рубля не позволяет. Нечего подкармливать американскую экономику.
Подруги разъехались по разным полушариям. Жизнь потекла порознь, лишь изредка пересекаясь в коротких телефонных разговорах.
Катя в основном слушала. Новостей у нее не было. Да и какие новости при размеренной американской жизни? Стасик растет, в школе его хвалят. Питер болеет, врачи его лечат. Катя работает, математика ее кормит. Переехали в Калифорнию, там солнца больше. Океан холодный, купаются редко. Ей нечего было добавить к этим скупым сводкам. Получалось так, словно Калифорния – побратим деревни Гадюкино.
Зато у Юли события громоздились до небес. И если разговор оплачивала Катя, то события описывались так красочно и с такими подробностями, что казалось, будто вся московская жизнь вращается вокруг Юли. Она создала фирму, и горизонт будущих побед уже ласкал ее взоры.