Революция и конституция в посткоммунистической России. Государство диктатуры люмпен-пролетариата (Пастухов) - страница 159

В ранней юности один из друзей семьи, последовательно прошедший ад немецких и сталинских концлагерей, тайком дал мне почитать «Один день Ивана Денисовича». С тех пор много лет я жадно читал все, что мог найти о Сталине, о лихих годах террора и о «культе личности»: письмо Раскольникова, дневники Шаламова, воспоминания Эренбурга. Читал много и бестолково, по крупицам собирая представление о той трагической эпохе. Но, когда страна разодрала себя в кровь в разоблачительном зуде, я потерял к Сталину интерес. Не потому, что я его полюбил или простил, а потому, что он перестал быть для меня загадкой. Мое мнение об «отце народов» сложилось, а изматывать себя перечитыванием душераздирающих подробностей террора я не считал нужным. Нечто подобное случилось с моим восприятием Путина. Он перестал быть для меня загадкой. Загадкой остается лишь то, что будет после него.

После знаменитой «путинско-медведевской рокировочки» многие были искренне убеждены в том, что еще немного, еще чуть-чуть, и им явится совершенно другой, чем прежде, Путин. Есть люди, которые до сих пор этого ждут, убеждая себя и окружающих в том, что не позже чем через полгода, в крайнем случае через год, начнется наконец все самое интересное. Боюсь, что самое интересное уже было.

Думаю, что никакого нового Путина не будет. Будет только старый или очень старый. Просто другого Путина для России у Бога нет. Путин не столько несменяем, сколько неизменяем. В этом его трагедия, и это делает его фигурой, заслуживающей сочувствие. Образ «раба на галерах» был на самом деле очень точен. Путин не просто прикован к галере, он распят на мачте русской истории, на борту которой написано: «Миссия невыполнима».

Сегодня России если и нужен царь, то царь-строитель, царь-созидатель, который возведет новый Храм над котлованом. Путин — не созидатель, он защитник, точнее — охранник. Он пришел не для того, чтобы строить новое, а для того, чтобы восстанавливать старое. Его ориентир — «Россия, которую мы потеряли». Но эта Россия даже и не существовала никогда. Идеал Путина — это мираж.

Путину не повезло со временем, он оказался не на своем историческом месте, и с этим ничего нельзя сделать. Если генеральным директором ракетного конструкторского бюро назначить самого лучшего, пусть даже гениального директора ЧОПа, это никак не поможет полетам в космос.

Путин — главный заложник России. Но больше, чем тяжелыми внешними обстоятельствами, он загнан в угол своими непомерно раздутыми страхами. В критический для русской истории момент он пал жертвой демонов, терзающих его душу. Он все еще продолжает объединять Германии при помощи тоннеля под Берлинской стеной, не замечая, что стену эту давно снесли.