Сегодня часто говорят о реакции власти на действия оппозиции, о то ли испуге, то ли истерике. На самом деле все гораздо сложнее. Если и были испуг или истерика, то они лишь обнажили то, что в скрытой форме существовало задолго до всяких оппозиционных волнений, но что в других, более «вегетарианских» политических условиях удавалось прятать подальше от посторонних глаз. Мы услышали наконец правду. Нравится она кому-то или не нравится — это другой вопрос. Но она заключается в том, что российская власть прочно стоит на антидемократических, антизападных позициях, что она преклоняется перед тоталитарными учениями, что ей симпатична идея корпоративного государства и что она не испытывает ложного стыда при применении репрессивных мер по отношению к своим идейным и политическим противникам. Знание этой правды полезно как тем, кто предусмотрительно воспитывает в себе душевный конформизм внутри страны, так и тем, кто на Западе культивирует прагматичный подход к Путину в духе real politics.
Фашизм на горизонте
В начале «лихих девяностых» гениальный Вадим Цымбурский определил фашизм как восстание нации против попыток вписать ее в непрестижный и дискомфортный для нее мировой порядок на правах нации «второго сорта». Он предупреждал, что Россию никто на льготных условиях абсорбировать в систему новых международных отношений не будет. Поэтому он считал, что при желании любой ценой закрепиться на окраине «мирового цивилизованного» перед Россией встанет выбор между двумя путями: путем компрадорским и путем фашистским[20].
Если четверть века назад фашизация России представлялась абстрактной возможностью, которую можно было обсуждать на семинарах Института философии РАН наряду с сотней других гипотетических сценариев, но не более того, то сегодня это — весьма конкретная перспектива, жить в которой с высокой долей вероятности, может быть, придется уже нынешнему поколению россиян. Когда-то Виктория Токарева написала, что к хорошему люди привыкают не быстро, а очень быстро. К этому можно добавить — к плохому тоже.
Почему-то совершенно необоснованно считается, что если русский народ один раз свалился в историческую пропасть, то с ним уже больше ничего такого не может произойти. Вроде как в одну воронку снаряд два раза не попадает. На самом деле никакого серьезного иммунитета против тоталитарного оболванивания русский народ выработать не успел. Напротив, психологически ему гораздо проще поменять знак с «плюса» на «минус», но остаться в прежней нравственной парадигме, чем начать мучительно вырабатывать какую-то новую парадигму. Поэтому вполне возможно, что маятник просто качнется из крайнего левого положения в крайнее правое, не задержавшись на спасительной умеренной середине. В этом случае новая русская государственность примет форму православного фашизма. Это все равно как если бы в 1917 году власть взяли не большевики, а черносотенцы.