От этих трудов устал и лег спать, а наутро чуть не проспал завтрак. Приведя себя с помощью верного Артамонова в порядок, отправился в ресторан. Народу было немного, все уже позавтракали и я сидел один в зале, попивая кофе. Подошел подпоручик Михневский, командир второй полубатареи и сказал, что две лошади пали и остальные чувствуют себя плохо, а днем им будет еще хуже и что делать, никто не знает. Вот ведь хорошо воспитанный ясновельможный пан, подумал я, – не видит, что ли, что начальник кофе попивает и нежным мыслям предаётся, а он мне про конский падеж: «вы офицер или как?», «только и можете, что безобразия нарушать!»[16]. Но вообще-то он прав – надо что-то срочно делать, а то за оставшихся два дня пути у нас конский падеж начнется. Узнал, что причина в жаре и духоте, значит, надо проветривать. Как на корабле устроена вентиляция? Ответ – воздухозаборными трубами, значит надо поставить трубы, сделав их из плотной парусины. Входное отверстие – против хода судна, выходное – в конюшню. Отправился к капитану, объяснил и через пару часов усилиями артиллеристов и судового плотника соорудили два больших прямоугольных парусиновых рукава на деревянном каркасе. Проверили – работает, в конюшнях стало посвежее, особенно с утра, когда воздух еще не прогрелся. Прошел по отсекам личного состава, люди, конечно, тоже страдают от жары, но они хоть могут посидеть в тени под тентом на корме, куда выходит коридор третьего класса и есть небольшая палуба, забранная сверху парусиновым тентом. Там, где гуляет публика 1 и 2 классов, тенты тоже есть и более просторно, поэтому им не приходится терпеть такие неудобства как тем, кто внизу.
Мы с Машей прогуливались по палубе, как пронесся возглас, что сейчас матросы будут ловить акулу. Павших лошадок приготовились сбросить за борт, а матросы приготовили здоровенный крюк, насадив туда большой кусок лошадиного мяса. Вот туши сбросили в воду и что тут началось за кормой! Как и другие пароходы, нас сопровождала целая стая акул, которые устроили кровавое пиршество. Вот одна из них попалась на крюк и, измотав рыбину, матросы стали подтягивать ее к борту. Но, как только они чуть вытащили из воды здоровенную акулью голову с зубастой пастью и собирались оглушить акулу деревянным бревнышком, а потом взять багром, она вывернулась и ушла, оставив незадачливых рыболовов с носом.
Матросы стали готовить новую снасть с наживкой, но Маше было неприятно это зрелище и мы прошли на нос корабля. Впереди были лишь воды Красного моря, которое было вовсе не красным, а изумрудно-зеленым. Где-то впереди была видна корма впереди идущего парохода и стелящийся за ним дым, в пределах видимости были еще несколько дымов – все же, Красное море, – это большой торговый тракт и судоходство здесь оживленное. Сегодня ветер, хоть и дует с берега, но не «из духовки», Маша сказала, что это не пустынный ветер, а с плато, поросших травой и кустарниками, поэтому он не такой горячий. Потом еще и посвежело, ветер усилился и даже опять появилась небольшая качка – море все-таки.