– Ежели не передашь, войско свое предашь, – зыркнула девушка. – И самого государя.
Сотник ударил ее хлестко и быстро – ладонью по щеке.
– Государя языком своим мерзопакостным не погань! Игнате…
– Евграф Егорыч…
Подойдя ближе, казачина опустил кнут и начал что-то шептать прямо на ухо сотнику, и тот внимал вполне благосклонно, все более проясняясь взором. Почувствовав во всем этом какую-то непотребную каверзу, Марта прислушалась, насколько смогла… Ну да! Так и есть. Чего ж еще от мужиков ждать-то?
– А ведьмочка-то красна, а, Евграфе? Пошто ей зря пропадать? Ежели посейчас побью – все в крови измажемся… А так – чистенькая! Да что сказать, вдруг в письмеце впрямь что-то для нас? А мы ее кнутом. Нехорошо-то, недобро. А коли в толоки возьмем – от нее не убудет, чай, не дева уже.
– Не дева? – Евграф вскинул глаза.
– Не дева, не дева, – осклабился казачина. – Наши проверили уж… руками…
– Проверили? От охальники… Ну, что? Давай тогда на луг ее…
– Слыхали, робяты? Потащили!
Уж конечно же первым Марту взял Евграф Егорович. Тряхнул рыжей челкою, приспустил штаны и вошел без всяких предварительных ласк – сильно и грубо. Пленница закусила губу, но не вскрикнула, терпела… Слава Пресвятой Деве, стрелец закончил свое дело быстро, едва только начав. Видать, давно у него не было женщины… Как и у всех прочих… Опростались по первому разу быстро да довольненько уселись рядом в траву, глумливо поглядывая на распростертую средь ромашек и клевера нагую красавицу-деву. Это теперь их законная добыча, никуда не денется… сейчас вот чуть отдохнуть и…
– А ничо така! – хлопнув девчонку по животу, выразил общее мнение кто-то из молодых казаков.
Все радостно засмеялись, а здоровущий Игнат вытащил из-за пазухи плетеную фляжку…
– Угощайтеся!
– Что там у тебя, перевар?
– Не-е! Зелье. Немцы его шнапсом зовут, из яблок курят.
– А-а-а… Хорош!
– Мне глотнуть дайте, – придя в себя, попросила Марта. – Ну, хоть чуть-чуть…
Сотник скосил глаза, на этот раз – без всякого гнева:
– Ну, на, пей…
Сев среди трав, пленница сделала пару глотков и, протянув фляжку, оплела стрельца руками, зашептала, быстро и страстно:
– Слышишь, ты, Евграф… Меня одной ведь вам на всех мало. А вот тебе… и еще кому-то… на двоих – в самый раз. А на десяток… ну, что там? Ты бы отправил их куда… а я бы с вами… со всем бы удовольствием… я ведь в плотской любви искусна, не думай… многое покажу, чего ты и не видал…
Сотник прищурился, усмехнулся:
– Я много чего видал!
Однако парней все же прогнал:
– Ну, что встали? Что, караул кончился? А ну, в поле все живо! Я сказал – в поле… Ты останься, Игнат. Все же кнутом поработать надо…