.
15 января 1939 г. нарком обороны К.Е. Ворошилов заявил во время беседы с французским военным атташе полковником Паласом: «Никаких осей мы не боимся и всегда готовы встретить врага»[23].
Еще 15 февраля 1938 г. в докладе советского военного атташе в Китае комбрига Иванова, направленном Ворошилову, подчеркивалось: «Надежды (китштаба) на изменение международной обстановки также не оправдались. Не только китайцы, но и американцы, и англичане ждут выступления Советского Союза против Японии. Некоторые высказывались, что СССР потеряет удобный момент, если не выступит немедленно, когда Япония послала половину своей армии в Китай. Все хотели бы видеть Японию разбитой, но чужими руками, чужой кровью».
А 23 января 1939 г. он же совершенно секретно сообщал в Москву «Хозяину» о том, что Чан Кайши надеется на то, что крах японской агрессии вызовут или внутренний кризис в стране, землетрясения, тайфуны, эпидемии в японской армии, или возможность войны Японии с Советским Союзом»[24].
20 марта 1939 г. Л. П. Берия сообщил К. Е. Ворошилову, что в соответствии с информацией от резидента из Японии, «если между СССР и Японией не будет достигнуто положительных результатов по рыболовному вопросу, то японцы, вероятно, оккупируют советскую часть острова Сахалин»[25].
27 марта 1939 г. в ходе беседы заместителя наркома В. П. Потемкина с министром внешней торговли Великобритании Р. Хадсоном последний высказал мысль о том, что в случае вооруженного конфликта «Англия и Франция смогут справиться с Германией без поддержки США. Другое дело — Дальний Восток. Там против Японии необходимо действовать совместно Советскому Союзу и США… Германия едва ли решится броситься на СССР. Между тем Япония лихорадочно готовится к войне с Советским Союзом, которая представляется Хадсону неизбежной… Ни Англия, ни Франция… не могут активно противодействовать Японии на Дальнем Востоке…».
В мае 1939 г. был смещен руководитель НКИД М. М. Литвинов, приверженец мифической идеи о «системе коллективной безопасности». На его место был назначен В. М. Молотов, взявший иной внешнеполитический курс. 8 мая 1939 г. во время встречи В. М. Молотова и английского посла Сидса последний задал ему вопрос: «Означает ли уход т. Литвинова с поста НКИД какое-либо изменение во внешней политике Советского Союза?» Молотов ответил, что «позиция Советского правительства остается без изменений, поскольку не произойдет каких-либо изменений в международной обстановке и позиции других держав». В свою очередь Молотов спросил Сидса о готовности к заключению военного соглашения с СССР. Тот уклонился от ответа»