4 марта. Ездил в Осаку, оживление: резкое увеличение солдат с самыми разнообразными петлицами: без сомнения, и здесь мобилизация…
6 марта. Сегодня состоялись проводы мобилизованных… В одиннадцать часов из ворот казармы вышло около 300 солдат, окруженных верховными офицерами и жандармами, а впереди всех, надувшись как мышь на крупу, едет начальник Вакаямской жандармерии; учащиеся по команде учителей машут бумажными флагами и кричат три раза "банзай". Особенного энтузиазма нет… Из Осаки сегодня также отправлено несколько поездов с войсками, станции назначения никто не знает, военное командование держит это в большом секрете, даже офицеры полка не знают, хорошо поставлено дело!
За весь день вышел только на 30 минут «за покупками». У дома дежурит шпик. Сегодня меня охраняют с исключительным вниманием, сегодня меня не отпускают ни на шаг одного…
7 марта. Во время учения ко мне подошел командир батальона Сато и сказал, что было замечено жандармерией, что я сделал несколько снимков, относящихся к мобилизации, а он, Сато, не заметил этого и получил нагоняй; жандармерия требует, чтобы после проявления лента была представлена в жандармское управление; я ответил Сато, что снимки производил только в субботу 5-го марта и лента внутри аппарата; съемку я производил в присутствии командира бригады и всего офицерского полка, что ничего, относящегося к мобилизации, не снимал. Во избежание кривотолков, недоразумений я вынул ленту из аппарата и передал ему, чем он был страшно смущен и сказал, что "они" хотели бы видеть проявленную ленту. Тоже нашли дурака!…Словом, лента погибла, но никакого повода к придирке дано не было!
8 марта. Сегодня во время вечернего учения был невольным свидетелем избиения солдат, бил командир полка полковник Отани хлыстом по голове, бил со страшной злобой, избиты были старший унтер-офицер и солдат; поводом к избиению послужили сущие пустяки… Признаюсь, я еле удержался от того, чтобы схватить полковника за руку…
Несколько позже полковник Отани сказал мне, что 4-я дивизия является одной из худших в Японии. В беседе с ним же я уловил какое-то беспокойство в действиях японских войск под Шанхаем…
20 марта. Вероятно, в связи с шанхайской операцией в полку усилилась жестокость по отношению к солдатам, причем она поощряется командованием полка…
31 марта. В июле прошлого года я закончил свои рабочие тетради и привез их в Токио, чтобы спросить у т. Кука[55] о характере наиболее рационального изложения и обработки; т. Кук решил взять на себя редактирование; но в силу занятости (я далек от мысли упрекать или обвинять т. Кук, к которому отношусь с большим уважением) т. Кук этого сделать не смог, и 30 января с. г. я был вынужден взять тетради обратно и приступить к обработке самому. Короткий срок — до 15 марта не позволял мне отредактировать свою работу, а газеты ежедневно подхлестывали