— Если долг существует, мы его погасим. У нас с мамой есть сбережения. Собирали на старость, но мы эту сумму и за всю оставшуюся жизнь не потратим, так что не вздумай продавать магазин.
— Мы знаем, что он для тебя значит, — соглашается мама. — Ты всегда можешь на нас положиться.
На глаза наворачиваются слезы: пожалуй, впервые за множество лет. От благодарности и любви на сердце становится легко. Я поднимаюсь и обнимаю маму, а затем папу.
— Спасибо, — шепчу и, отстранившись, уже нормальным голосом прошу: — Потерпите еще немного. Скоро я во всем разберусь, и не будет никаких волков и слежек.
— Хорошо бы, Чарли.
— Главное, не скрывай больше ничего, — умоляет мама.
Я обещаю. Обещаю держать их в курсе и провожаю до выхода. Хорошо сегодня все помощники остались снаружи, иначе бы пришлось объяснять присутствие Оуэна и компании. Хватит с родителей и того, что есть. До стойки дойти не успеваю: колокольчик оповещает о новом посетителе.
Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с темноволосой девушкой-полицейским. Той самой, что сообщила мне о гибели Дэна.
У меня сегодня день визитов, не иначе. Если так пойдет, неизвестно, когда начну работать! Поэтому я мысленно повторяю папино ругательство и подхожу к девушке. Сегодня она без своего напарника.
— Прима Брайс, доброе утро. — Она улыбается, но как-то официально, из вежливости. Взгляд у нее цепкий, будто коп пытается просканировать мои мысли.
— Здравствуйте, сержант Лабрю. Чем могу помочь?
Хотелось бы верить, что она здесь ради подарка, но интуиция подсказывает, что нет.
— Хочу задать вам пару вопросов. Насчет гибели вашего мужа.
— Да, конечно.
Я указываю ей на кресла, в которых недавно сидели родители, а сейчас располагаемся мы. Я неосознанно рассматриваю ее и вдруг понимаю, что сержант — волчица. Угадываю это не по изменяющим цвет глазам, а по манере держаться, по плавным движениям хищницы. Как у Венеры или Одри. И для меня это открытие. Как волчица попала в полицию?
— Чай? — предлагаю я.
— Нет, спасибо. У вас все в порядке?
Вопрос настолько странный и неожиданный, что сначала заставляет меня опешить. Но только сначала.
— Да. Спасибо за беспокойство.
Сержант смотрит на меня долго, а потом подается вперед:
— Я спрашиваю не потому, что вы потеряли мужа, а потому, как вы его потеряли.
— В автокатастрофе?
— Я говорю об убийстве.
Возможно, как автор детективов (или как претендующая на это звание), я должна спокойно относиться к подобным разговорам. Но спокойно не получается. У меня от них мороз по коже.
Точно. Она говорила, что есть версия, в которой аварию Дэн веру кто-то подстроил. Новость о его гибели, а потом визит банды Кампалы разом вытеснили эти воспоминания. Тогда, но не сейчас.