— Привет, червь! — говорит при моем появлении серебристый попугай.
— Червь?! Роджер, откуда ты такое слово узнал?
Передо мной тут же появляется восьмилетний мальчуган, младший сын Рэбел, который строго смотрит на птицу.
— Я учил его словосочетанию «книжный червь», но он отказывается запоминать слово «книжный».
Я мысленно вздыхаю и склоняюсь к мальчику:
— Сайрус, давай договоримся, что ты не будешь учить Роджера словам, на которые наши покупатели могут обидеться.
— А что здесь обидного? Мы все тут книжные черви.
— Не все хотят быть червяками.
— Хорошо, я его переучу, — насупившись, обещает мальчик, но продолжает следовать за мной по пятам. — Чарли, знаешь, что я узнал из истории вервольфов? Что люди и вервольфы целых три столетия были непримиримыми врагами. Все началось с того, что вервольфы даже захватили земли Легории, но люди использовали хитрость. Отправили прекрасных дев в подарок вожакам волчих стай, а те умертвили их ночью после плотских утех.
Бесы! Не уверена, что Сайрус в курсе, что такое «плотские утехи», но нужно предупредить Рэбел, чтобы следила за тем, что он читает.
— Уверен, что тебе стоит читать такие книги?
— Я все здесь читаю! Все, что есть про вервольфов, — гордо выпячивает грудь Сайрус. — А вот еще…
— Сай, не мешай Чарли! — шипит на него старшая сестра, Лола, помогающая матери. — Ты достал уже со своими вервольфами!
— Все в порядке, Сайрус. — Я хлопаю обиженного мальчика по плечу. — Извини, сегодня и правда тяжелый день. Давай завтра попьем чай, когда ты вернешься из школы, и обсудим историю.
— С пончиками из «Вдохновения»?
— Обязательно.
Я как раз уже у стойки, где Рэбел прощается с примом Томпсоном.
— Какой дождище, а? Так пол-улицы смоет, ни одни резиновые сапоги не спасут, — говорит прим.
— Пожалуйста, не утоните, — смеется помощница. — Кто будет развлекать меня шутками?
Прим Томпсон уходит, и улыбка Рэбел сменяется тревогой в глазах.
— Чарли, ты что здесь забыла? Отправляйся домой.
— Нет, я и так оставила тебя одну на целый день. А у тебя еще много домашних дел.
— Подождут! — отмахнулась подруга. — У тебя причина поважнее.
— Рэбел, я не хочу утонуть в рефлексии и жалости к себе. Тем более что наши с Дэном отношения в прошлом. Все в прошлом.
Рэбел не провести.
— Ты в это веришь?
Я не уверена, во что я верю, так это в то, что мои чувства словно затупились, как давно не точенный нож. Все, что мне сейчас надо, — побыть одной.
— Верю. Иди домой, как подругу прошу. Но могу как начальство.
— Ладно-ладно, — помощница грозит мне пальцем, — я тебе это припомню. Лола, Сайрус, идем домой.