Терпеть не могу, когда дети умничают. Не знаю, может это проявление некоего взрослого «шовинизма», но, когда мелкие мерзавцы начинают острить, цитировать классику или выпендриваться любым другим способом, внутри загорается желание раздавать подзатыльники.
Этот «мальчик» и ребенком-то, по сути, не был, но раздражение все равно вызывал.
— Кобальт, готовься к отлету. — скомандовал Кузьминский, а затем обратился ко мне. — Так о чем ты хотел узнать? Раз уж ты перебил людей Мейера, думаю, могу сделать шаг навстречу.
— Что… что ты такое? Такой же демонопоклонник, как и Мейер? У вас разборки между культами?
— Как много вопросов… — протянул меценат. — Впрочем, любопытство — позитивная черта. Она отличает первооткрывателей от инертных масс. Мы с тобой не так уж и отличаемся, если подумать. Оба используем силу других измерений, чтобы менять мир.
— Вот только я не довожу невинных людей до нервного срыва. — мучаюсь исключительно сам.
— В том, что произошло нет моей вины! — рассмеялся он. — Есть сильные люди. Они не сидят на месте, принимают дар с благодарностью. У них есть пыл, азарт, амбиции. А есть слабые, которые просто не выдерживают. И слабыми их сделал не я. Рыба либо плывет, либо идет ко дну. Пойми, друг мой. Я выбираю лучших. Остальные — тупое, бескультурное, абсолютно бессмысленное быдло, на кого наш дар даже не подействовал. Или самовлюбленные идиоты, которые не смогли двух шагов сделать, чтобы не обосраться. Их даже не жалко. Генофонд станет только чище.
Не дослушав монолог до конца, я уже летел на него, чтобы воткнуть все эти сотни звезд в маслянистую харю. Откровенно говоря, мне больше и знать ничего было не нужно. Как я и предполагал, Кузьминский оказался конченым мудаком. Но с суперсилами. Чисто технически, устранять таких, как он и есть моя основная обязанность.
До противника оставалось пара метров, когда меня всего перекосило. Тело перестало слушаться. Я упал прямо под ноги Кузьминского, пытаясь сдержать внезапно накативший приступ рвоты. Критический провал. Из серо-зеленой блевотины сразу же выросли грибочки.
Чертовы сектанты со своими дарами. Вечно все наперекосяк! Я направил на него призрачную ауру, в надежде сбить фокус, как это было с Каримовым. Но меценат и учитель жизни оказался крепче народного артиста. Гораздо крепче.
— Сканер выдает интересные показатели, — сказал мальчик, подойдя ко мне. В его голосе явное недоумение. — Как будто он одновременно игрок и генма. Но это невозможно. Думаю, он просто сломался.
— Может быть, это твой сканер сломался, коротышка? — прохрипел я, сплевывая кровавую жижу. — Почему генма вообще связался с какими-то сектантами? — Разве вы не повернуты на покое и невмешательстве? Это глупая позиция. Всегда такой была. Поэтому, я вне коллектива. Как и мой Создатель.