— Понятно, — если бы Алиса тоже оказалась вампиром, я не знаю, что бы я ощутил. С ее стороны это было бы какое — то жуткое предательство. От этих людей я мог ожидать чего угодно, но Алиса… — Так, минуточку. В смысле, как я?!
Дядя Саша несколько раз моргнул, словно осознавая, что только что ляпнул. — Упс, неловко вышло. Я подумал, ты уже догадался.
— Чего-то я вообще уже ничего не соображаю. Ты обратил мою мать?
— Так уж вышло, что с тобой я познакомился раньше, чем с ней. И она уже была генма, собственно, именно поэтому мы и сошлись. Знаешь ли, не хотелось снова терять близкого человека, — он говорил так спокойно, будто рассказывал, что купил в магазине. Или кто вчера выиграл в баскетбол. Только мне что-то ни хрена не нравился такой баскетбол.
Но ведь все теперь сходится. Нет, не все. По крайней мере, нашлось объяснение тем штукам в моей голове, которые обнаружил Тэн. Вот так зайдешь чайку попить, а тебе сообщают, что ты гребаный Блейд.
— Скажу честно, даже не могу представить, о чем ты сейчас думаешь. Возможно, хочешь набить мне лицо, но это не очень хорошо скажется на атмосфере поселка, да и на отношениях между нашими фракциями.
— Дядь Саш, да как так-то? Ты ж вроде нормальным мужиком был… До тех пор, пока мать из семьи не увел. Хотя, теперь если подумать… ох елы… — медвежонок все говорил, говорил. А ежик думал. — Я ж, когда синдром заработал, ты первым был, над кем табличка появилась. И там было написано «смертный»! Смертный! Какого хера ж тогда?!
— Скрытность в нашей природе. Другое дело, что ты не должен был получить систему «Стигмы» в тот день. У нас были на тебя несколько… другие планы. Ну да ладно. Расскажи мне про того мальчишку.
— Секунду, — кивнул я. — сейчас отойду от того, что вся моя жизнь ложь, а моя мать — вампирша, и расскажу.
— В ее защиту, стоит сказать: Ира не хотела впутывать в наши дела смертную семью. А потом ты внезапно записался в «Стигму» в шестилетнем возрасте, и ей было… сложно. Все эти попытки тебя вылечить… она ведь знала, что это не лечится. Рано или поздно, ты должен был пробудиться и стать агентом. Соб’сно так и вышло.
— То есть, мама ушла, потому что считала меня врагом. Прекрасно, — вдох-выдох. — А отец? Брат? Они-то в чем виноваты? — хотя, я, может, и про них чего-то не знаю.
— Сам у нее спросишь. Откровенно говоря, мы знали, что ты придешь. С тех самых пор, как ты, скажем так, помер, а потом так же неожиданно оказался жив-здоров.
— Я был в Паутине. Там не считается.
— Видишь ли, сынок, — «отчим» подвинулся ближе. — Та система, которая оповещает родню, в случае смерти генма сработала и с тобой. Понимаешь, к чему я? Она действует только на таких как мы. Не на смертных полукровок. Но с тобой вышло. Как это понимать?