— Я смотрю, ты не большой ценитель живописи.
— Почему же? Совсем наоборот, — улыбнулся он. — К сожалению, иногда приходится заниматься подобными вещами. Ты поймешь, когда станешь одним из нас.
— Хм… значит, это твоя…как ее… Страсть?
— Да.
— Жечь рисунки по номерам?
— Да. Не только по номерам. Вообще все картины. Просто, действительно хорошие и ценные полотна рука не поднимается уничтожать. Даже если это и очень приятно.
Если бы с моря не дул прохладный ветер, находиться во дворе было бы решительно невозможно.
— То есть, ты периодически испытываешь потребность бросить в огонь картинку и просто смотреть, как она горит? — все же генма — редкостные извращенцы. Интересно, чем приходится заниматься маме, чтобы не сойти с ума? Хотя нет, не хочу знать.
— Вроде того, — он повернулся ко мне. — Когда смотришь, как исчезает полотно, как пляшут искры… Испытываешь что-то глубокое, такое личное. Это очень сложно описать. Наше взаимодействие с системой в принципе завязано на индивидуальных ощущениях. Я постараюсь научить тебя.
— А просто смотреть в огонь…?
— Не то. Знаешь…, — как всегда, он говорил очень открыто. — Раньше я покупал картины на рынках, или прямо у художников. Это помогало сбить уровень Страсти, но мне было жутко стыдно перед людьми.
— Само собой. Кому будет приятно, если его труды покупают, только чтобы уничтожить?
— Вот, ты понимаешь. Были те, кто малюет только ради денег или славы, без идеи и без души. Их картины не жалко, но они и удовлетворения не приносят. Я пытался сам, но это тоже не то. Пришлось договориться с девчонкой из сообщества. Она рисует их специально для меня. Старается, чтобы пробирало, но особо не напрягается.
— Звучит как компромисс.
— Все же, это довольно странная привычка, — отметил я, когда в пламя отправились скачущие по лугу зайчики.
— Все равно что пить кофе по утрам, даже если он поднимает тебе давление. Или пиво вечером в пятницу после тяжелой рабочей недели.
— Или порнуха в инторнетах.
— Это уже из области более вредных привычек, — скривился генма.
— Что поделаешь, все мы были молоды, — а с некоторыми из нас общались только в той же степени поехавшие девочки. Там все пятьдесят на пятьдесят. — Но та кроличья нора уходит очень глубоко.
Зайчики, тем временем, будто убегали от огня, разлетаясь по рвущемуся полотну.
— Как оно вообще? Быть генма?
— Тоже самое как спросить, каково быть человеком.
— Но вы ведь не люди, — я не унимался. — И ладно, так уж и быть, не вампиры. Тогда кто? — и только посмей сказать, что «скрытные демоны» это не просто красивый синоним.