— Папа, отчего-то моя Маруля сломалась. Мокрая и дурно пахнет. — четырехлетняя девочка стояла у подножия высокого дерева и с недоумением рассматривала валявшуюся на траве недвижимую тушку домашнего питомца, напоминающего земную собачку породы чао-чао. Её слабые тонкие ручонки были по локоть в крови и слизи, в правой руке она сжимала небольшой очень острый нож.
Подошедший мужчина недоуменно посмотрел на любимое чадо. Золотистые кудряшки, наивный взгляд огромных изумрудных глаз никак не вязались с залитым кровью платьицем, острым ножиком в слабой ручке ребенка и распотрошённым тельцем домашнего зверька.
— Юниль брось эту гадость! — приказал отец, указав рукой на нож. — Бегом в дом! Сегодня твоя гувернантка будет наказана. Где её носит, вертихвостку?!
— Ты будешь её бить?
— Может быть.
Он вовсе не собирался никого наказывать физически. Лишь пошутил. Но шутка получилась неудачной, ибо следующий вопрос от дочурки очень не понравился любящему родителю:
— А можно мне посмотреть, как ты её будешь наказывать.
— Зачем, дочка?
— Не знаю, папа, хочется видеть, как она будет корчиться от боли и кричать.
Отец лишь недовольно покачал головой и, взяв удивившее его сегодня чадо за руку, направился к дому.
Восьмилетняя Юниль кралась по ночному саду. Бледного света звезд было вполне достаточно, чтобы ориентироваться в знакомом месте. При необходимости она могла дойти до намеченной цели в полной темноте и со светонепроницаемой повязкой на глазах. Босые ноги приятно холодила выпавшая за ночь ледяная роса. Шедшая по телу снизу-вверх волна холода не вызывала негативных ощущений. Наоборот успокаивала, предавала решимости в предстоящем деле.
Наконец, хорошо знакомый домишко появился в поле зрения девочки. Дверь не заперта, легко скользнула на смазанных петлях, открывая проход внутрь. Здесь значительно темнее, чем в ночном саду, но света из окошек вполне хватает, чтобы не наткнуться на скудную мебель скромной обители садовника.
Ориентируясь по легкому дыханию хозяина домика, девочка подкралась к спящему. В следующий момент из складок одежды появился длинный кинжал с узким лезвием. Взмах руки и острый клинок погружается в глаз спящего на всю длину по самую гарду. Садовник умирает мгновенно. Девочка включает фонарь и разочарованно рассматривает бездыханное тело. Лёгкая смерть слуги её абсолютно не удовлетворила. Она ожидала большего, но не получила желаемых ощущений. Значит, это нужно делать как-то иначе.