Но опять же, задача поставлена, повлиять на ее выполнение я никак не могу. Только ждать. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, говорят люди. Хорошее выражение, но уверен — так уверенно говорят те, кто ни разу не брал валютные кредиты в канун кризисов.
Мустафа появился ближе к обеду. В сопровождении Халида он зашел в комнату, и поманил меня приглашающим жестом. Выйдя вслед за своим бывшим ординарцем, я прошел через вереницу слабо освещенных помещений. Вскоре мы оказались с другой стороны здания, во внутреннем дворе. Здесь нас уже ожидала «специальная» машина в характерной темно-серой раскраске.
— Такси, — услужливо показал Мустафа в сторону труповозки похоронной команды.
Да, действительно хорошее такси, без шуток. Чистильщиков никто никогда не трогал — контролировалась санитарная служба не администрацией протектората и даже не республиканскими властями, а корпорациями. Конкретно эта машина принадлежала «CNT» — присмотрелся я к небольшим эмблемам на дверях, расположенных под знаками биологической опасности, стандартными для особых бригад чистильщиков.
Халид за все это время не сказал ни слова. И не собирался — как отметил я, глядя на молодого сирийца. Видимо, авторитет Мустафы значительно вырос, если неформальный хозяин этого квартала позволяет распоряжаться ему сейчас как у себя дома.
— Я еще вернусь, и мы закончим разговор, — негромко сказал я, обращаясь к Халиду. Молодой лев на несколько мгновений испытал смешанные чувства — явно хотел сказать, где и как видел окончание нашего разговора, будь его воля. Но сдержался, только кивнул степенно.
Автомобиль санитарной службы ехал довольно долго. Несколько раз притормаживали, явно проезжая через КПП, но ни разу не подвергались досмотру. Да, корпоративные машины здесь, в протекторате, как одаренные в странах первого мира — практически неприкосновенны.
Через четверть часа остановились в глухом боксе, всего на пару секунд — здесь пересели в обычное такси. Вновь круги по городу, уже по Восточному району, снова пересадки — после одной из которых мы оказались в темном автомобиле с дипломатическими номерами. На мою приподнятую бровь Мустафа только плечами пожал.
В салоне автомобиля русского посольства в своей экипировке боевиков нижнего города мы выглядели немного чужеродно. Мустафа на это внимания совсем не обращал, чувствуя себя совершенно естественно. Из чего я еще раз — наблюдая за его повадками, сделал вывод, что он далеко не «просто Мустафа». И уровень у него сейчас может быть много выше, чем у моего непосредственного опекуна, отставного вахмистра Войцеха Ковальского.