Выйдя из душа увидел, что на моей кровати — поперек, валяется Зоряна. Она лежала на животе, игриво болтая ногами. Частично девушка была накрыта простыней, но даже так угадывалось, что из одежды на ней только украшения, которые подарил ей вчера. Как же давно это было — мелькнула мысль, когда я смотрел на медальон в виде капельки, скользнувший по бархатной коже — Зоряна как раз повернулась на бок, прикрывая белой тканью грудь.
В комнате царил полумрак, но девушка что-то почувствовала по моему состоянию. Наверное, все же увидела маску усталости у меня на лице. Зоряна молча поднялась, подвела меня к кровати и мягко уложила, накрыв простыней.
— Зорь, я…
— Глаза закрой, — только и шепнула она, нырнув с головой под накрывающую меня простынь. Когда я почувствовал касания горячих губ, спускающихся по груди все ниже и ниже, неожиданно понял, что спать хочу не так уж и сильно.
Открыл левый глаз, осмотрелся. Лежу один, на смятой кровати. Зоряны рядом не видно. Но она, как смутно помню, вроде упорхнула еще ночью, почти беззвучно.
Повернулся на другой бок, закрыл левый глаз, открыл правый. На прикроватном столике прозрачный дисплей, на нем цифры, время и дата.
«5:54». Я, как обычно, проснулся перед самым звонком будильника. Перекатился на спину и сладко зевнул, глядя в потолок.
— Я календарь переверну… — нещадно фальшивя, пропел я. Дальше слова не помнил, поэтому песня закончилась. Закрыв глаза, зажмурился на мгновенье, прощаясь с отдыхом и сном, после резво соскочил с измятой кровати.
— Тре-етье сентября… — сообщил я всему окружающему миру, прежде чем зайти в ванную.
Быстро принял душ, запрыгнул в спортивный костюм и выскочил на пробежку. Бежалось легко — не в пример тому, как сохранилось в памяти на двадцать лет вперед. Да, в родном мире я по утрам тоже бегал. Утренняя тренировка бодрит лучше кофе, еще и разогнанный метаболизм весь день помогает в работе. Вот только сейчас ощущения легкости несравнимы; к тому же мне семь часов хватило выспаться с запасом после полутора суток бодрствования. Состояние абсолютного здоровья, как у космонавта перед полетом — воистину, юные году чудесны!
Гравий дорожки хрустел под подошвами, круги по парку наматывались легко и непринужденно. За мной ненавязчиво наблюдали — охрана княжеского рода, но к этому я уже привык. Зато появление впереди девичьей фигуры оказалось неожиданностью.
Анастасия, со стянутыми на затылке в тугой хвост волосами, в обтягивающих белых леггинсах и ярком топе выглядела непривычно. По-домашнему как-то, без налета ее обычной ауры холодного безразличия. Особенно непривычно, еще и учитывая ее вчерашнее состояние.