Грант поплыл в лимфе в сторону носа корабля. Да, Оуэнс был прав. Отверстия клапанов оказались забиты волокнами.
Грант схватил пучок волокон и потянул. Волокна вытягивались неохотно, а многие оборвались у самой решетки.
В наушниках зазвучал голос Микаэлса:
— Как там?
— Хреново, — ответил Грант.
— Долго ли придется возиться? На хронометре уже двадцать шесть!
— Довольно долго, — сказал Грант. Он рванул изо всех сил — но густая вязкая лимфа замедляла движения, а волокна сопротивлялись не на шутку.
Внутри корабля Кора напряженно спросила:
— А может, кому-нибудь стоит выйти, помочь ему?
— Ну, вообще-то… — промямлил Микаэлс.
— Хорошо, тогда я пойду! — сказала Кора, хватаясь за свой скафандр.
— Ладно, — сказал Микаэлс. — Я тоже пойду. А Оуэнсу лучше остаться в рубке.
— Мне, пожалуй, тоже лучше остаться, — сказал Дюваль, — Я почти закончил чинить эту штуку.
— Конечно, доктор Дюваль! — сказала Кора, надевая шлем.
Втроем они работали ненамного быстрее. Все трое вцеплялись в волокна, вытаскивали их и отпускали медленно плыть по течению. Наконец решетки более или менее очистились. Самые упрямые волокна Грант протолкнул внутрь.
— Надеюсь, они там ничего не повредят! Вытащить их все равно невозможно. Оуэнс, что будет, если часть этих волокон попадет в отверстия? Ну, в смысле, совсем вовнутрь?
— Сгорят и запакостят двигатель, — сказал Оуэнс прямо ему в ухо. — Потом придется долго его чистить. Работенка не из приятных.
— Нам бы выбраться отсюда — а там мне будет наплевать, что вам придется делать с этим чертовым кораблем!
И Грант принялся снова проталкивать внутрь волокна, застрявшие за решеткой, и обрывать те, которые торчали снаружи. Кора и Микаэлс ему помогали.
— Ну что, почти готово! — сказала наконец Кора.
— Да, — заметил Микаэлс, — но мы пробыли в улитке куда дольше, чем собирались. Любой звук — и…
— Заткнитесь и заканчивайте работу! — оборвал его Грант.
Картер схватился за голову, словно собрался рвать на себе волосы, потом уронил руки.
— Нет, нет, НЕТ! — воскликнул он, — Они снова застряли!
Он смотрел на записку на листке бумаги, которую показывал ему наблюдатель, следивший за одним из экранов.
— Скажите спасибо, что он не крикнул это вслух, — заметил Рейд. — Как вы думаете, почему они застряли?
— А я откуда знаю? Может, кофейку попить решили! А может, загорают. А может, эта девица…
Он осекся.
— Короче, не знаю я. Я знаю только одно — у нас остается двадцать четыре минуты!
— Да, а чем дольше они торчат во внутреннем ухе, тем больше вероятность, что какой-нибудь умник что-то ляпнет — или просто чихнет, — сказал Рейд.