— А Смит, — матрос посмотрел на шлюз, — испугался, что заметят, говорил, что слышал шаги. Он рассказал, что знает код от шлюзовой двери и что, если мы заберёмся внутрь, нас никто не увидит. Он подошёл к панели, разблокировал дверь, открыл её, и тут взрыв, такой глухой удар. Другая дверь была открыта, Смита вынесло туда. А потом автоматика запечатала шлюз и… Ну вот.
Он развёл руками, показывая, что больше ничего не знает.
— На гауптвахту обоих за распитие алкоголя, и найдите, откуда они его взяли, — приказал я и подождал, пока вызванные боцманом матросы из службы безопасности их уведут. — Тело уже достали?
— Я послал заняться этим, — ответил Кереньев: старый, весьма упитанный боцман, который, похоже, уже смирился с тем, что никогда не пойдёт на повышение.
Кивком показывая, что услышал его и более не задерживаю, я повернулся к старшему инженеру Ворстону:
— Найдите причину, по которой не сработала автоматика. Немедленно и без лишнего шума. Фаррел, — лейтенант вытянулся по струнке, — официальная версия — неисправность. Слухи пресекать. Буду у себя в каюте, жду ваших докладов.
Развернувшись, я пошагал прочь, ругая себя за то, что не сдержался и сказал лишнего. Не нужно было показывать, что я уверен в том, что произошедшее — не случайность. Неважно: офицерам или матросам — это была ошибка. Как минимум, нужно было дождаться рапорта инженера.
И всё же я знал, что что-то не так. Любой, кто хоть раз работал со стыковым шлюзом, знает, что наружная дверь автоматически закрывается, когда открывается внутренняя, иначе внутренняя не откроется вообще. Почему не сработала автоматика? Почему наружная дверь вообще была открыта? Много вопросов, и рядом с моей каютой уже ждал тот, кому я был рад перепоручить поиск ответов.
На любом корабле есть служба безопасности: где-то больше, где-то меньше. На Небуле это был один офицер и пять матросов. В отличие от всего остального экипажа, капитан не мог их назначать по своему вкусу: кого прислали из адмиралтейства, тот и будет служить.
Это наделило службу безопасности весьма мрачной репутацией государственных агентов и шпионов. Особенно среди матросов. Их можно было понять, ведь кто знает, кого назначили на корабль? Может быть, по приказу адмиралтейства офицер в чёрной форме здесь именно по их душу.
Правда, как обычно, была где-то рядом. Капитан всегда был в курсе того, кто к нему назначен и с какой целью. Чаще всего он и передавал приказы прибывшему офицеру. Миф про «плохих государственных шпионов» просто был слишком удобным способом перенести недовольство с конкретного капитана на абстрактный государственный аппарат. Не могу сказать, что мне нравилась такая практика, но кто будет слушать капитана недофрегата, получившего звание только полгода назад?