И подумала про себя: «А чем я буду платить за мысли свои, за то, что нарушу просьбу Алевтины, что Вальку предам?.. И не просто, а с лучшим другом…»
Сашка всю ночь прокурила в тамбуре, поглядывая на стоп-кран. Надо было сразу понять, что Сёмка – её любовь… Да ничего и не вышло бы тогда, не сразу приметил он её, и в голове такого не было… «Ну почему же всё через муки и страдания?!» – Александра не находила ответа.
Поезд остановился на Ленинградском вокзале. Она шла среди спешащих счастливых людей, не понимая, зачем она здесь. Набрала номер, долго соединялось.
– Я приехала, я на вокзале… Я сделала огромную глупость, но я здесь… Ты в Цюрихе?! – Саша готова была расплакаться.
– Езжай в «Националь», я срочно забронирую на твоё имя номер… Я вылечу первым рейсом… Прошу тебя, не делай никаких глупостей, дождись меня, ты не понимаешь, как это важно для меня, для нас… Жди меня!
Сашка взяла такси, решила – сначала поедет к Елизавете, на полпути передумала, хотелось просто молчать, а лучше – спать. Она взяла ключ у портье и подошла к лифту. В сумке заиграл рингтон телефона, звонил Валька.
– Сашуль, ты где? Третий раз звоню… Скучаю дико! Что с голосом, ты чем-то расстроена?
– Валь, да хорошо всё, голова болит, давай завтра…
Врать Сашка не умела, с детства учили говорить правду, самую горькую. Ей хотелось выскочить из отеля, прыгнуть в такси и оказаться на вокзале, ехать в плацкарте, стоя, идти пешком, хоть всю ночь, только бы подальше от Москвы, от Семёна, от её непреодолимого желания. Она подошла к окну и закурила, медленно вдыхая табачный дым. Потом, как была, легла на кровать, закрыла глаза и заснула.
По расписанию самолёт из Цюриха вылетал только вечером, на утренний Сёмка не успел, лететь через две страны не было сил! Он связался с секретарём, чтобы срочно заказали борт Цюрих–Москва.
– Что-то случилось, Семён Генрихович?..
– Какое твоё дело!!!
Он впервые сорвался – знал: плачет, нельзя брать на работу баб, с которыми спишь, послал сообщение с извинениями. Он не понимал, почему его так трясёт… Нет! Он не заболел, это азарт, возбуждение. Он никогда не испытывал подобного, знал – это новое, настоящее.
Сёмка через отель заказал корзину ландышей, она как-то говорила об этом Вальке в первый день. Тот спросил, чем удивить. «Хочу ландышей, – сказала Сашка, – как в сказке «Двенадцать месяцев», только не подснежников, а ландышей». Валька пропустил мимо ушей и прислал 501 розу.
Семён взял ключ, вошёл в номер. Сашка спала, уткнувшись в подушку.
«Сколько же она спит?.. – он бережно снял её крошечные ботинки. – Интересно, она что, покупает их в детском отделе?..»