Некоторые полагают, что тут была и политика: власть имущие хотели «выпустить пар», католическим погромом дав выход накопившейся у обитателей трущоб злобе. Если так, господа олдермены показали себя совершеннейшими идиотами, вслед за Гордоном забыв о законах развития мятежей. Католиков в Лондоне было не так уж много – а толпа вошла во вкус. Теперь уже начали громить и грабить лавки стопроцентных протестантов, хотя они и поторопились написать на дверях мелом: «Долой папистов!» Где в это время был Гордон, неизвестно. Вероятнее всего, где-то отсиживался, сообразив, что обращаться с любыми речами к толпе погромщиков и грабителей бесполезно – чего доброго, пришибут в два счета…
Парламент тем временем, несмотря на беспорядки, все же принял «закон Сэвилла». Узнав об этом, погромщики хлынули к дому одного из главных инициаторов этого – лорда Мэнсфилда, занимавшего пост Главного Судьи (очень высокая должность в судебной системе, ее полное название гораздо длиннее: «Лорд Главный Судья Англии – председатель Суда Королевской Скамьи и заместитель председателя Высшего суда»).
Лорд и леди Мэнсфилд успели спастись бегством через черный ход. Ворвавшиеся погромщики переломали все в доме, а потом его подожгли. Погибли не только дорогая мебель, серебро и драгоценности, – великолепная картинная галерея, коллекция рукописей, которую современные историки считают редчайшей такой частной коллекцией в мире, и, наконец – уникальная большая библиотека книг по юриспруденции с заметками судьи почти на каждой странице каждой книги – итог многолетних трудов.
Только когда дом уже полыхал вовсю, прибыл член магистрата с солдатами. И прочитал перед бушующей толпой Закон о мятеже. Закон этот – вещь серьезная. По нему считались мятежниками все, кто «собравшись числом более двенадцати человек с целью учинить беспорядки, отказываются разойтись в течение часа после того, как этого потребуют мировой судья, шериф, помощник шерифа или мэр». В случае неповиновения солдаты, вообще любые силовики имели право стрелять на поражение.
Толпа разойтись и не подумала. Солдаты стали стрелять. Шесть мужчин и одна женщина были убиты на месте. Тогда только толпа разбежалась – но, едва солдаты ушли, вновь сомкнулась, соединилась с другой и двинулась к загородному дому Мэнсфилда, однако их рассеял кавалерийский отряд.
Войск в городе все же было очень мало, и беспорядки продолжались. Орудовало множество банд, каждая со своим моментально объявившимся предводителем. Загорелся дом судьи Джона Филдинга, брата известного писателя Генри Филдинга, как раз и отправившего в Ньюгейт захваченных в здании парламента бунтовщиков. (Между прочим, интересный был человек – в девятнадцать лет ослеп почти полностью, но много лет проработал судьей, главным образом по уголовным делам. О нем говорили, что он помнит по голосам чуть ли не три тысячи преступников.)