Члены Ассамблеи проявили себя изрядными дипломатами: чтобы не ссориться с влиятельными торговыми кругами, они постановили: боевые корабли, охраняющие от французов торговые пути, должны и дальше исправно это делать и к мятежу ни в коем случае не присоединяться.
Прибывший в Портсмут первый лорд Адмиралтейства Спенсер уже понял, что происходит нечто крайне серьезное. И отправил на «Королеву Шарлотту» Бридпорта с посланием, в котором обещал пойти на уступки. Вот только уступки были крайне незначительные, касавшиеся далеко не всех требований матросов (о королевской амнистии речь не шла вообще) Так что Ассамблея предложение военно-морского министра отвергла.
Спенсеру поневоле пришлось расширить круг уступок, включив туда и обещание амнистии. Его новое послание стали обсуждать на всех кораблях. Вроде бы начались нормальные переговоры, но их сорвал адмирал Гарднер, в лицо назвавший членов Ассамблеи «презренными трусами» и пригрозивший повесить каждого пятого мятежника. Это был совсем не тот язык, на котором сейчас следовало разговаривать, но адмирал, должно быть, оказался редкостным болваном… Его тоже не тронули – просто отправили на берег и подняли красный вымпел, сигнал тревоги.
На пятый день мятежа перепуганное правительство перебросило в Портсмут 10 000 солдат и приказало держать мятежные корабли под прицелом крепостных орудий. Однако на «Шарлотту» прибыли делегаты Плимутской эскадры и заявили, что присоединяются к мятежу.
Правда, в Плимуте без крови не обошлось – некоторые офицеры, то ли слишком храбрые, то ли слишком глупые, стали сопротивляться, и были убитые и раненые…
И в Адмиралтействе, и в правительстве нашлись умные люди, задавшиеся вопросом: а как поведут себя французы, война с которыми продолжается, если узнают, что Ла-маншская и Плимутская эскадры, по сути, небоеспособны? Не ударят ли неожиданно?
Вот тут уже власти зашевелились. Палата общин собралась на срочное заседание и без проволочек и диспутов приняла так называемый «Билль о моряках», которым выделила 370 000 фунтов на покрытие задолженности матросам и приняла большинство их требований, главным из которых была официальная отмена порки и смертной казни через повешение за дисциплинарные преступления. Однако это был еще не конец: мятежные команды так и не вышли в море – королевского указа об амнистии все не было, а обещаниям Адмиралтейства, что он непременно будет, матросы не доверяли.
Ну что тут было делать? Пришлось уступить и в этом. Спенсер помчался в королевскую резиденцию, получил подписанный Георгом Третьим с явным нежеланием документ, размножил его в ста экземплярах и поручил «другу матросов» адмиралу Хоу распространить его на кораблях, а оригинал с подписью и печатью короля вручить членам Ассамблеи.