“ну ок” – спешно натыкал я и чуть не вгрызся в пальцы.
Пришёл обидевшийся стикер. Набираю в ответ:
“я тебе пиццу оставил, но ты поспеши, а то она совсем фиговая будет” – едва не выдохнул на этом. Странное дело – поначалу мне общение проще давалось.
“Не знаю теперь… может лучше с Анюткой поем. У неё дома”.
Я со злобой всмотрелся в смайлик показывающий язык. Хочется написать ей что-нибудь резкое, колкое. Пальцы уже понесло по стеклу, но я отдёрнул руку, словно смартфон накалился.
– Успокойся ты! – дал я себе по щеке ладонью.
В ушах зазвенело и щёлкнуло. Не сказать, чтобы прям помогло, но раздражение прошло.
“тут такое дело… выручай, сестричка!”
“Ой! Что случилось?”
“жду тебя скорей!1”
Она примчалась даже быстрее, чем я успел накрыть на стол. Кухонный комбайн запищал ровно в тот момент, когда входная дверь хлопнула. На кухню вбежала Сонетта, я тут же осмотрел её с головы до пят и, хотя эту юбку и свободную майку уже видел утром, всё равно впитал каждую чёрно-белую складку и все выпуклости. На её лице выступил пот и мне тут же залетела дурная мысль его промокнуть.
– Ты быстро!
– Ну, я же волнуюсь, братик! Что там, говори уже?!
– Так, – принял я серьёзный вид, а-ля, заботливый родственник, – ты сначала поешь, а потом уже за дело возьмёмся.
– Какое?! – тут же выпалила она и приблизилась, я даже почувствовал дыхание.
– Ну нет, сначала обед. Садись уже Нетта, а то я тебя сам кормить начну.
Она мигнула раз-другой, потом в глазах тревога сменилась озорным огнём.
– Так тоже можно?
– Как? – не сразу понял я.
– Ну, чтобы ты меня покормил.
– А сама чего…— было выпалил я, потом спохватился, видя как киснет её лицо и тут же вслед: – Можно, если будешь послушной.
– Конечно! – взвизгнула она в ожидании. – Я само послушание…
– Точно? – сурово посмотрел я.
Она схлопнула ладони и умоляюще уставилась:
– Покорми меня, пожалуйста.
– Хорошо, – кивнул я, спешно отворачиваясь, якобы ради скорейшего приготовления к процессу, но на самом деле меня бросило в дрожь.
Да – это то, что мне нравится и чего хочу. Великий Комбинатор по какой-то прихоти засунул мой асексуальный игровой дух во вполне себе жаждущее совокуплений тело. Бессмысленно это отрицать.
Вновь в голову лезет розовая пена и образы. Правда сейчас в ней мелькают багровые зарницы пробудившегося желания. И чем откровенней образы вызываю я, тем больше наливается красным этот фронт. Невинный ангелок… белокурый агнец и я. Пусть и человек, но оседлавший зверя. Что ещё можно назвать более притягивающимся друг к другу, как не это? Разве может найтись слаще для зверя плоть, если не наиболее невинного и нежного существа? Конечно же нет.