Пижамка всё так же мягка. Я начал ниже колена, слегка прихватив за аккуратную мышцу, потом скорее переместился на желанную внутреннюю часть бедра. Невозможно насытится! Продолжая слегка прихватывать, я скольжу ладонью от колена, до паха, почти касаясь заветного местечка. Поглаживаю большим пальцем.
Честно говоря, можно уже бежать в туалет. Я даже остановился, борясь с собой, но желание продолжать сильнее. Только надо пересесть удобнее, а то в боль в теле.
Для удобства, я чуть больше согнул ногу Соннеты, сам подсел практически вплотную к ступне. С трепетом вернулся к поглаживаниям. Теперь уже двумя руками и обе её ножки. Так и хочется сомкнуть большие пальцы посередине, но нет, нельзя.
Сонетта вдруг шевельнулась, издав лёгкий стон. Слегка изогнув спину, она сонно потянулась и попробовала вытянуть ногу, почти тут же упершись в меня. Причём в самое естество. Я замер, готовый тут же отсесть, если она всё же проснётся.
Но она затихла и вот уже дыхание вернулось в тот же ритм, что и был. Я же дышу часто, в голове стучит. Понемногу вернулся дурман желания. Самое время аккуратно встать с кровати и с чистой совестью сделать дело в уборной. Вот только очень сладко её ножка легла на твёрдую плоть. Я едва-едва повёл бёдрами и получил волну удовольствия. Повторил.
Хочется прижаться сильнее, поэтому аккуратно прихватил за голень и продолжил медленные фрикции. После каждой замираю, напитываясь густым удовольствием. Глаза невольно закрываются, а всё тело сковывает судорога.
Осталось всего чуть-чуть. Я не могу сопротивляться себе и потому прижимаю её ножку всё сильнее. Толчок, толчок и ещё один! Я уже на пике. Оргазм расцветает во мне, словно гигантский взорвавшийся фейерверк. И в этот же миг снова заворочалась Сонетта. Подняла голову.
Я успел отсесть и согнулся. Тело характерно дёргается от прокатывающихся волн удовольствия.
– Самми? Что с тобой? – расслышал я её сонно-встревоженный голос.
– Минутку…— выдохнул я. – Икаю.
Она рассмеялась и снова откинулась, принявшись пересказывать сон. Я быстро пришёл в себя и постарался сделать вид, что всё как обычно.
Немногим позже, стоя под рассеянным потоком горячей воды, я ощутил ожог, но не от неправильно настроенного душевого смесителя, а из-за волны стыда. Ушли гормоны, ну или что там приходит-уходит, и на месте осталось разбитое корыто истерзанного страстью естества. Я вдруг со страхом понял, что под гнётом вожделения могу совершить всякое. Тут же промелькнула шкодливая мысль, что Сонетта сама не прочь развивать отношения. Я ведь могу открыть ей мир секса и лучше если это буду я, чем какой-то хмырь, пусть даже она будет любить его.