Я понимал, что на этот раз толкую картину, наверное, еще более отвлеченно, чем прежде, ведь я почти ничего не знаю об авторе, кроме того, что он умер в 1917 году и в живописи тяготел к символизму, но расстаться с неожиданно явившейся мыслью мне было уже трудно.
Я хотел проверить себя, призвать на помощь научную сотрудницу, однако ее уже не было. В сторонке от меня тихо и выжидающе стояли Олег и пожилой финн, принесший картину. Я приметил, что финн часто поглядывает на меня, будто ищет случая заговорить, оказаться полезным, я сам начал посматривать в его сторону, и эти наши молчаливые переглядывания закончились его вопросом:
— Господин редактор приехал из Карелии?
«Почему редактор? Откуда он знает, что я редактор? Ах, да… Они ведь разговаривали с Олегом…»
Моих весьма скромных познаний в финском языке, наверное, хватило бы, чтоб понять смысл вопроса, ибо каждое слово в отдельности было знакомо, но по привычке я тут же уставился взглядом в Олега. Тот придвинулся ко мне поближе, и дальнейшая беседа с финном превратилась в наши попеременные обращения к переводчику.
Мой собеседник, несколько смущаясь, сообщил, что ему приходилось бывать в Карелии, он провел там два года.
— Когда? Вероятно, во время войны? — спросил я.
— Да–да. Именно тогда. Был солдатом.
— А где? В каких местах вам приходилось бывать?
— Контопохья, Кархумяки, Суурилахти, Корписаари.
Резонно полагая, что географические названия не нуждаются в переводе, Олег машинально повторил их по–фински, и мне самому пришлось соображать, что «Контопохья» и «Кархумяки» — это города Кондопога и Медвежьегорск. А «Суурилахти» — где это? Неужели это заонежское село Великая губа? А Корписаари? Такого пункта в Карелии я не знал.
Тем временем, по–своему истолковав мое затянувшееся молчание, финн начал торопливо и долго говорить. Олег кивал, что–то переспрашивал и в мою сторону ронял короткие отрывочные фразы:
— Он просит простить… Возможно, вам неприятно… Но так было… Тут ничего не поделаешь… Прошло столько лет.
— Олег, скажи ему, что я рад встрече. Спроси, он служил в Заонежье?
— Да–да, именно в Заонежье.
— В каком точно пункте?
— Их гарнизон стоял в деревне Корписаари.
— Спроси, не ошибается ли он? В Заонежье нет такой деревни.
— Именно Корписаари. Почти два года там.
— Олег, как точно перевести на русский язык это самое Корписаари? Что такое Корпи?
— Таежный остров.
— Но ведь нет такой деревни в Заонежье. Есть Волкостров, Вороний остров, но Таежного нет. Спроси, какие селения рядом?
— Как вы сказали — Вороний остров?
Олег быстро что–то переспросил у финна, тот ответил, и он обрадованно пояснил: