взволновала только его одного. Ну конечно, именно его, ведь
фирка была его шансом внести свой вклад, сделать то, что мог сделать только он. А теперь этот шанс исчез, и им придется мчаться под крылья Аль-Модры.
– Нет, здесь в основном хлам, – ответил урЛии.
Амри потер лоб.
– Ясно. Я слышал, что из Гробницы есть проход, ведущий к дневному свету. Вы не знаете, где он?
– Нет. Наверху был камнепад, доступ снаружи осложнился. Наверное, гельфлинги смогли бы протиснуться между валунами… Только я не помню, куда он ведет. Может, в главную комнату? Или северную…
Для руководства к действию этого было недостаточно, но это было хоть какое-то начало. Найя сделала глубокий вдох, выдохнула и уперла руки в бока. Амри и Тавра уже приступили к поиску, отправившись по коридорам, ведущим в противоположные стороны. УрЛии отвлекся на свиток. Они остались втроем, и Найя сжала Кайлана за плечо.
– Кайлан, побудь здесь, если тебе нужно. Я знаю… тебе трудно это пережить. Не волнуйся. Мы найдем другой способ, мы справимся.
И она ушла в третий коридор, а Кайлан остался наедине с бубнящим себе под нос, возможно, впавшим в старческий маразм мистиком.
– Неужели такова судьба всех сказителей песен? – произнес он вслух. – Сойти с ума?
– Хм-м… Эта история мне незнакома, так что я не могу сказать, чем она закончилась. Ты же спритон? Вшивающий сны?
УрЛии обернулся так быстро, что с соседней полки взметнулось облачко пыли. Одной рукой он достал с верхней полки свернутую в рулон ткань и легким движением, взявшись за палочку, позволил свитку развернуться. Это был гобелен спритонов, сплетенный в уникальном стиле, которым владела модра Мера. Прикоснувшись к нему, Кайлан понял, что стал сновидеть. Вшитое в полотно видение оказалось простым видением поля под голубым небом. Ветер сладко запах травами, и видение окончилось.
– Очень мило, но это не поможет. Фирка поломана. Я не смогу исправить ее техникой вплетения снов. Похоже, я вообще ни на что не гожусь.
– Это тебе решать. Каждый сам решает, плести ли ему самому или быть вплетенным. Быть певцом или песней. Понимаешь?
Слова урЛии своей извилистой абстрактностью напомнили Кайлану урВа. Не этой ли мудрости мистика ему так хотелось всего несколько мгновений назад? А теперь, когда его надежды разбились на мелкие осколки, ему хотелось другого, а слова своей нематериальной философией вгоняли его в депрессию.
– Нет. Не понимаю, – ответил он. – Модра Мера только начала обучать меня, как вплетать слова, потому что это единственное, на что я годился. А потом я сбежал.
Его несдержанный ответ не обидел мистика, или же он ничем не выказал обиды. УрЛии задумчиво погладил свою гриву.