Даже если это моя последняя битва, мрачно подумал он.
Очень скоро он услышал долгожданные шаги за спиной. Если бы он не прислушивался внимательно, то не заметил бы их за шорохами леса. За ним кто-то следовал, держась чуть поодаль, но не особо далеко и не особо маскируясь. Он не стал оглядываться назад. Он знал, что если всмотрится во тьму, то увидит ее серебристый плащ и даже, возможно, отблеск ее клинка. Это доказывало, что она совершенно искренне называла его слабым, и впервые от этой мысли он улыбнулся.
Он провел ее дальше по извивающейся тропе, предоставив ей возможность подойти поближе. Здесь было идеальное место для засады на ничего не подозревающую добычу – с выступами и булыжниками, за которые удобно прятаться. На таком расстоянии от костра, подумал Кайлан, Тавра могла придумать множество причин, почему их сказитель песен не сможет вернуться в лагерь. Вариантов объяснений его внезапного исчезновения было так же много, как снующих в лесу хищников и подстерегающих опасностей.
Когда шаги серебристой самозванки стихли, Кайлан занервничал. Когда он вспомнил, что находится в реальной опасности, в кончиках пальцев рук и ног закололи иголочки страха. Он продолжил идти в надежде, что успеет добраться до места раньше, чем она его найдет. Если он успеет дойти, то у него есть шанс. При виде каменной стены у тропы он вздохнул с облегчением и замедлил шаг.
– Так вот где у вас встреча?
Кайлан обернулся на голос Тавры, и она тут же прижала его к камню предплечьем, придавив всем своим телом. В другой руке она держала нож, страшнее которого была только ухмылка на ее призрачном лице. Она не была похожа на Тавру. Она вообще не была похожа на гельфлинга.
– Где Райан? – требовательно спросила она. – Говори, пока я не убила тебя, грязный гельфлинг!
– Н-не здесь! Еще не дошли!
Заикался он вполне натурально и искренне. Ее нож упирался ему в шею. На таком близком расстоянии он определенно наблюдал движение у ее шеи. Показалось, словно вокруг драгоценной лиловой подвески на ее серьге ползали тени. Нечто медленно оживало, и Кайлан увидел, что черные отростки были не тенями, а восемью тонкими и длинными членистыми ножками.
– К его приходу ты будешь трупом.
Она сильнее прижала его ножом. Всего одним быстрым движением она могла вскрыть ему глотку. Она это тоже понимала, и ее ухмылка стала шире.
– Подумай еще раз, мутномозглый!
Когда сверху на уступ обрушились тянущиеся к Тавре пальцевидные лианы, Кайлан пригнулся. По рукам и ногам Кайлана они прошлись, не цепляясь, но коснувшись серебристой вапранки, тут же опутали ее и, вылезая к ней изо всех щелей между каменой породой, крепче сжимали хватку. Кайлан отполз в сторону на четвереньках, пытаясь надышаться, после того как долго сдерживал дыхание в ожидании момента.