— Это племянница Саржиной, которой завещан дом?
— Да, она самая. По весне 1985 года Анна Николаевна как-то пожаловалась мне, что одной стало жить тяжело. Поэтому к ней, вероятно, приедет племянница, ее надо будет прописать. Но о Гвоздковой я Вам ничего рассказать не могу, так как не была с ней знакома лично. Видела несколько раз, но, поверьте, не знаю даже, где та работает. Когда Саржина умерла в мае восемьдесят седьмого, дом по завещанию перешел к племяннице. А в этом году всем владельцам, чьи дома пошли под снос, предоставили новые квартиры.
— Когда стало известно, что дом будут сносить?
Капитолина Ивановна неодобрительно покачала головой:
— Вы хотите спросить, не был ли приезд племянницы вызван перспективами получения жилья? Это исключено: разговоры о сносе домов возникли только весной 1987 года, когда Гвоздкова жила здесь.
— Скажите, бывая у Саржиной, Вы не запомнили, какая мебель стояла в комнатах?
Севрюгина задумалась, смешно наморщив лоб. Тогда Станислав решил уточнить:
— Меня интересует, прежде всего, комод из красного дерева.
— Комод… Комод… — пробормотала женщина. — Подождите… Комод был. Он стоял в дальней комнате перед окном. На нем еще лежала красиво вышитая салфетка.
— Так. Хорошо. А мужчины не навещали Саржину или Гвоздкову? Может, кто-то из родственников приезжал?
— Чего не знаю, того не знаю. Я же говорила, что Саржина была человеком скрытным, о своих делах рассказывать не любила.
— Тогда, как объяснить появление некоего мужчины, назвавшегося хозяином дома, после отъезда оттуда Гвозковой? — Широков в двух словах обрисовал домоуправу всю историю, сообщив при этом и приметы мужчины.
— Не может быть?! — Севрюгина откинулась на спинку стула, искренне изумленная услышанным. — Правда, с 12 июня по 10 июля я находилась в отпуске и отгулах… Когда на работу вышла, столько всего навалилось. На Гоголевской удалось побывать только раз, но бригадир мне ничего не говорил.
— Еще бы… — усмехнулся Широков. — А приметы Вам никого из здешних жильцов не напоминают?
— Да нет, знаете… Ничего на ум не приходит.
Севрюгина сокрушенно вздохнула, расстроенная, что ничем в этом вопросе помочь не может. Станислав же поинтересовался, с кем из соседей можно побеседовать.
— Думаю, Вам тут мало кто поможет. С соседями Саржина, насколько я знаю, отношений не поддерживала. Если хотите, я оставлю домовую книгу со старыми и новыми адресами жильцов на Гоголевской.
Широков поблагодарил женщину и тепло простившись с нею, проводил даже до лестничной площадки. Затем наскоро перекусил в ближайшем кафе и вернулся в кабинет. «Надо позвонить Наташе», — решил он. Досадуя на себя, что забыл спросить рабочий телефон, достал из стола справочник и начал изучать безымянный список номеров прокуратуры. Методом исключения обозначился нужный по которому могла находиться следователь Червоненко.