— Значит, кроме моего «крестника», у Гвоздковой был еще сообщник, отвозивший ее к больнице. С ним она и сбежала, да?
— Выходит, так. Может быть, это он и звонил коменданту?
— Прекрасно! — воскликнул Игорь с энтузиазмом. — Я в таких ситуациях ощущаю себя рыбаком! Сети раскинуты, прикормка сделана, а рыбка вот-вот должна начать клевать. И это ожидание клева — самое упоительное!
— И самое противное! — добавил Широков.
— Ну, не скажи… О, кстати, о рыбке… Тоня где-то раздобыла парочку лещей. Завтра делает их на обед в сметанном соусе — мир-ровая еда! Если удастся вырваться с работы на пару часов, я тебя заранее приглашаю.
И, хитро стрельнув глазками, добавил многозначительно:
— Вместе с Наташей!
Широков от неожиданности растерялся и переспросил:
— С какой Наташей?
— Так с любой, коль их у тебя много! — съехидничал Игорь.
Пробормотав нечто нечленораздельное, Станислав нарочито сурово распорядился:
— Довольно лясы точить. Пошли в изолятор, побеседуем с «ударенным».
И видя, что Свешников собирается возразить, отрезал:
— Сие не обсуждается, а выполняется! Вперед!
Следственные комнаты изолятора временного содержания, размещавшегося в подвале управления, как две капли воды походили одна на другую: пара столов в противоположных углах, привинченные к полу табуреты, слева от входа, на стене, вешалка для верхней одежды. Окрашенные серой масляной краской стены отнюдь не придавали уюта помещениям. Кроме того, здесь было довольно прохладно.
Широков расположился за правым столом лицом ко входу, а Свешников уселся на краешек соседнего, чтобы находиться сбоку от задержанного. Через минуту-другую дежурный ввел в комнату незнакомца. Это был мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, плотный, одетый в легкую спортивную куртку из серой плащовки и синие потертые джинсы. Темные, довольно длинные волосы, спадали спереди неопрятной челкой на, и без того низкий, покатый лоб. На угристом скуластом лице приютился утиный нос, под которым торчали короткие усики. Глубоко посаженные глаза смотрели, казалось, равнодушно.
Жестом предложив мужчине сесть, Широков спросил:
— Узнаете меня?
Мужчина поднял голову и скользнул взглядом по лицу оперативника. Потом, снова уставившись в пол, утвердительно кивнул.
— Тогда назовите себя: фамилию, имя, отчество и так далее…
— Петренко Роман Михайлович, пятьдесят четвертого года, приезжий, — угрюмо сообщил тот.
— Откуда и когда приехали в наш город, где проживаете, цель приезда?
— С месяц как приехал… Из Архангельска… Живу на Корабельной у хозяйки…
— Фамилия хозяйки и номер дома?
— Бушуева… Екатерина Семеновна… Корабельная 36, — все так же нехотя промямлил Петренко.