».
Не кажется ли вам, что эта тирада Струве коррелирует с рассуждениями В. Ю. Суркова и вслед за ним ряда отечественных политологов-государственников о «суверенной демократии»?
«Русское общество вступает теперь в период, когда общественная мысль обязана вновь усиленно производить внутреннюю работу самоуглубления и самопроверки. Нет ничего более ошибочного, чем думать, что наши надежды и упования разбиты какой-то внешней силой. Между тем в некоторых кругах склонны именно так понимать все то, что произошло, и — в качестве лекарства против зла — выдвигать т. н. “объединение всех оппозиционных сил”. Такое поверхностное понимание и такая упрощенная рецептура свидетельствуют о том, что уроки истории скользнули по поверхности и не встревожили его глубин».
Не напоминают ли нынешние попытки «Другой России» объединить на отрицательных — по большому счету противогосударственных — началах все, что можно объединить и вывести на улицу?
Для контраста стоит добавить, что Струве — последовательный, просвещенный националист, стоящий на позициях либерального консерватизма, — постоянно озабочен критикой «вправо», чтобы дистанцироваться от ультранационалистов, то есть от тех, кто ради сохранения нации (а точнее того, что они за таковую принимают) готов похоронить государство: «Возможна и необходима критика официального национализма (в нынешнем варианте — ультранационализма, воспринимающего как программу действий лозунг «Россия для русских». — А. К.) с точки зрения им же самим выдвигаемой националистической задачи». Это вообще было принципиальным положением для Струве и других «веховцев». Они считали, что ошибка либералов состояла в том, что они не защищались «слева» и считали левых радикалов скорее неразумными союзниками, чем опасными оппонентами, а ошибка консерваторов заключалась, соответственно, в том, что они не видели опасности «справа», со стороны махровых радикальных реакционеров и ультранационалистов.
Почему я считаю юбилей концепции «Великой России» своевременным? Прежде всего потому, что в цикле статей «Великая Россия» Струве писал не о той России, какую видел, а о той, какой он хотел ее видеть. Струве ставил задачу: «Только если русский народ будет охвачен духом истинной государственности и будет отстаивать ее смело в борьбе со всеми ее противниками, где бы они ни укрывались, — только тогда, на основе живых традиций прошлого и драгоценных приобретений живущих и грядущих поколений, будет создана Великая Россия». Тогда не случилось. Россия сорвалась из мировой войны в революцию. Однако мне кажется, что та Россия, которую предвидел Струве, имеет шанс быть построенной сейчас. Я убежден, что сегодня концепция Великой России — причем именно в том виде, как она предносилась внутреннему взору Столыпина и Струве, — лежит в основе трудов президента Владимира Путина, так что можно сказать, что в отдельных эпизодах мы уже строим