. Однако сегодня в рамках этой самой общенациональной идеологии необходимо занять свое идейно-политическое место, отличное от других и сохраняющее при этом доминирующее положение.
Надо признать, что необходимость выработки идеологии для «Единой России» высказывалась неоднократно, причем теми людьми, которые партию, собственно говоря, создавали. О необходимости идеологического самоопределения «Единой России» говорил, например, В. В. Путин на VIII съезде партии, второй этап которого прошел под звук победных фанфар 17 декабря 2007 года: «“Единая Россия”» должна сама стать генератором новых идей. А для этого — обладать всем набором кадровых, организационных, политических возможностей. Сама партия должна меняться. Становиться все более зрелой организацией. Должна в открытой дискуссии вырабатывать четкую идеологическую платформу и систему ценностей». Эта задача, поставленная Путиным, до сих пор не решена. На съезде Путину вторил Б. В. Грызлов: «Результат на выборах позволяет партии в полном объеме реализовать предвыборную программу, которая носит название “План Путина — достойное будущее великой страны”. Но и сама партия должна меняться и качественно расти, должна соответствовать масштабу стоящих задач. Для этого нужно расширять идеологическую работу».
Идеологические задачи ставил перед «Единой Россией» на заре ее существования и идеолог путинского курса В. Ю. Сурков. Не зря он изначально требовал от партии идеологического самоопределения: «Пропагандистский блок провален. Я даже не могу сказать, кто может стать менеджером и главным идеологом… Интеллектуальная жизнь в партии на нуле… Идеология у нас есть консерватизм, объединяющий людей, лояльных власти, но эта идеология не вербализована, мы не знаем, какие писатели нам наиболее близки, какие политические деятели являются нашими идеалами»[94]. К сожалению, последующие попытки идеологического самоопределения успешными не оказались, так что призывы «должна вырабатывать» или «нужно расширять» так и остались пока призывами. И тот факт, что в словах Путина и Грызлова в конце 2007 года по-прежнему используются категории долженствования, говорит о многом.
Критическая позиция Суркова становится особенно понятной на фоне того диагноза, который он ставит демократическому обществу: «Как ни парадоксально, демократическое общество, по моему мнению, сверхидеологизировано, куда более идеологизировано, чем тоталитарное, где страх заменяет идею. Поскольку там, где сила силы убывает, там возрастает сила слова»[95]