В подтверждение сказанного приведу несколько высказываний Ивана Ильина, посвященных духовному смыслу белой борьбы.
«Одна из самых подлинных и духовно значительных побед, осуществившихся в истории человечества, есть победа русской белой армии. Если из этой победы будет извлечено все, что в ней заложено, то Россия скоро возродится в силе и славе и явит небывалое еще величие. И это величие будет живым назиданием и живою опорою для возрождения других народов…
Русская белая армия победила — и мы утверждаем эту победу, несмотря на оставление ею национальной территории, на ее переход в гражданское состояние, на длящиеся в России злодеяния советского строя. Это есть победа, по внешности и для поверхностного ума облеченная в видимость стратегического поражения и политической неудачи…
Дело русской Добровольческой Армии, возникшей в 1917–1918 годах и связанной с именами Корнилова, Алексеева, Каледина, Дроздовского, Колчака и их сотрудников и преемников, — есть дело русской национальной чести, русского патриотического горения, русского народного характера, русской православной религиозности.
В этом глубоко бескорыстном, до безрассудства трудном и героическом сопротивлении — Россия утверждала свое волевое бытие, Россия свидетельствовала о здоровых корнях своего духа, Россия обороняла свое достоинство и честь, она обнаружила героические основы своего характера, она доказывала свою гражданственность, она сверкала своим прошлым и закладывала фундамент своего будущего…
Идея белой армии, которой армия всегда была и будет верна, — есть идея духовно чистая и государственно великая. И ее необходимо вскрыть и утвердить…
Это есть идея автономного патриотического правосознания, основанного на достоинстве и служении; правосознания, имеющего возродить русскую государственность»[236].
Эта позиция Ильина много говорит не только о политической философии В. В. Путина, но и о концепции суверенной демократии, так как именно суверенитет России был для белой армии безусловной ценностью в борьбе с интернационализмом большевиков.
Последней задачей, которая стоит перед исследователем той или иной идеологии, является поиск той духовной и интеллектуальной традиции, по отношению к которой исследуемую идеологию можно определить как преемственную. В нашем случае это сделать довольно легко, так как непосредственные предшественники политической философии В. В. Путина, В. Ю. Суркова и, соответственно, партии «Единая Россия» сами выстроили свою предысторию.
Петр Струве несколько раз приводил список предшественников того политико-философского направления, которое он определил как либеральный консерватизм. Вот самый известный: «Особое место Б. Н. Чичерина в истории русской культуры и общественности определяется тем, что он представлял в ней самое законченное, самое яркое выражение гармонического сочетания в одном лице идейных мотивов либерализма и консерватизма. Это сочетание не было и до Чичерина новостью в духовно-общественной истории России. На свой особый лад это идейное сочетание выступает перед нами в великой законодательнице XVIII века — Екатерине II. Своеобразное воплощение оно же нашло в величавой фигуре знаменитого деятеля четырех царствований адмирала Н. С. Мордвинова, и его же мы встречаем у двух великих деятелей нашей культуры и общественности, у зрелого Карамзина и созревшего Пушкина, и у того даровитого и блестящего писателя, который, будучи младшим другом-свойственником Карамзина и старшим другом-соратником Пушкина, пережил первого на 52, а второго на 41 год, у князя П. А. Вяземского. Вяземский едва ли не первый для России вычеканил формулу “либеральный консерватизм”, и притом именно в применении не к кому иному, как к самому Пушкину»