— И что же это?
— Сущий пустяк, Ваше Величество, — тут посланник Рима улыбнулся так, что королю Франции стало малость не по себе. — Тампль как резиденция посольства Италии. Разумеется, замок будет выкуплен за очень большую сумму золотом.
Вот и пощёчина. Очередная, но тоже очень болезненная. Или тащи, король, Авиньонского Папу при абсолютном нежелании последнего, либо… отдавай Тампль, этот символ того ещё, первоначального Ордена Храма. Что одно звучало ужасно, что другое. А выбор делать всё равно придётся, отмолчаться не получится и отказаться тоже. Словно видя это, Хуан де Борджиа-Льянсоль де Романи в очередной раз улыбнулся и снова заговорил:
— Как жест доброй воли, мы добавим к выкупу Тампля одну очень важную для вашего королевства вещь. В Тампль будут перевезены останки Орлеанской девы, Жанны д'Арк, признанной Папой Римским Александром VI святой.
— Пепел был развеян над Сеной, — вытолкнул слова сквозь зубы Людовик XII, уже осознавая, что предложение такое, от которого если и отказаться, то потеряешь слишком многое. Простые шевалье не поймут, да и высшая аристократия тоже — не вся, так большая её часть.
— Странно тогда, что у нас в Риме есть сосуды с пеплом, которые признаны чудодейственными коллегией опытных теологов. Ну вы же знаете, как ведут себя священные реликвии, Ваше Величество, — посланец Борджиа с нарочитым лицемерием вздохнул и перекрестился. — Можем ли мы, скромные, но истинно верующие люди, отрицать знамения, данные нам свыше? А знамения были и неоднократно. Но мы можем оставить пепел Орлеанской девы и в Риме, нам это не составит труда. Только вот нужно ли это вам, нужно ли Франции? Орден Храма и так уже подумывает о использовании реликвии себе на пользу… Не во Франции.
Все присутствующие отлично понимали, что такое разного рода мощи и прочие «святые реликвии», но об этом принято было деликатно помалкивать. Да и попытайся Авиньон объявить о собственных останках Орлеанской девы — веры этому будет мало. Как-никак, посмертно оправдал Жанну д'Арк Папа Калликст III, он же Альфонсо Борджиа. Ну а другой Борджиа, Родриго, недавно сделал Орлеанскую деву святой. Кому как не Борджиа говорить об обнаружении останков великой француженки? Нет, тут не было смысла пытаться перехватить принадлежность символа. Только договариваться, то есть отдавать Тампль.
Тампль! Само значение этого замка было малым, почти ничтожным, но вот как символ он многого стоил. Символ падения ордена Храма, причём напоминающий. Что храмовников сокрушил именно французский король. И тут вдруг… возрождение и тут. Символическое, с этим не поспорить, ведь Людовик XII лёг бы костьми, но не позволил Ордену Храма вновь распространиться по королевству. И всё равно…