— Так я прикажу, чтоб его доставили? — сверкнула глазищами Лукреция, явно желающая добавить остроты в эту нашу речную прогулку.
— Давай уж, действуй, неугомонное коронованное создание.
Королева Сербии тут же метнулась в сторону парочки находящихся в отдалении охранников — даже не их сюда подозвала, что свидетельствовало о совсем уж остром шиле в попе — и начала им втолковывать… нечто. Я особо не прислушивался, но, насколько уловил, сестрёнка возжелала, чтоб гостя привели не просто так, а с предельной важностью и чтоб тот проникся ещё сильнее, чем это уже случилось. Хороший подход, правильный. Особенно по отношению к человеку Палеологов, стороннику «византийского пути».
Мне тут только и оставалось, что за оставшееся время недолгого ожидания как следует профильтровать уже известное о намерениях Софьи Палеолог, будь она неладна. Помимо собственно верительной грамоты и подтверждения, что слова этого Еропкина есть слова и самой Софьи, было озвучено одно — бежавшая в Литву экс-царица готова была сделать нам, Борджиа, крайне выгодное предложение, при этом целиком и полностью признавая наши интересы в Русском царстве и не думая более покушаться на власть там… Если, конечно, удастся прийти к соглашению. Ну-ну! Верить византийцам — это, знаете ли, себя не уважать, для них любые договора, устные и даже письменные, есть нечто абсолютно малозначимое. Цинизма и беспринципности там на пятёрку Макиавелли хватит и ещё немножко останется. Плюс психотип ни разу не европейский, а ближе к азиатскому, пусть и приправленному чисто византийской смесью ума и хитрости. Гремучая смесь, откровенно то говоря!
Ага, вот и он, Фёдор Степанович Еропкин, сын боярский. Идёт в сопровождении переводчика и охранников, а вид у него всё такой же ошарашенный и реально потерянный. Оно и неудивительно, учитывая склад характера этого человека, может и привыкшего плести заговоры с интригами, но далёкого от технических новинок и прогресса в целом. Удивляться тут было нечему — сторонники Палеологов на Руси были как раз из числа наиболее ортодоксальных и мракобесных личностей, оч-чень не любящих всё, что считалось духовенством «происками сатаны» и «нечестивым ведовством». Ну а этот вот кораблик, движущийся по реке без использования парусов и вёсел, он под «происки лукавого» подходил почти как родной. Я понаблюдал за Еропкиным ещё тогда, когда он поднимался на борт судна, а ещё когда корабль отходил от берега, изрыгая из трубы клубы чёрного дыма. Ох и крестился тогда этот христианством головного мозга страдающий, ох и жалостные рожи корчил, молитвы под нос бормоча. А может и не только их. Аж посмотреть приятно было, как этого мракобеса корёжило.