— Это коньяк так зовут, если уж на то пошло, а не тебя! — насмешливо фыркнул Кпинга.
— И-и-и-и меня тоже, — не согласился брюнет. — Очшень крас-с-сивый идиоти… тьфу! Лохматый прав, краткие термины удобнее. Очень красивое имя!
— В дупель… — констатировал Ксан. — Скажи ты ему имя, может, отстанет. А то войдет в маниакальную фазу, еще буянить начнет. Оно нам надо? Все равно не вспомнит, как протрезвеет.
— Номер не дам, — на всякий случай непримиримо поджал губы Кпинга. — Эй, ты… короче. Баад меня зовут. Баад Умбрайя-Ганджу.
— Баад Умбрайя-Ганджу! — на удивление четко повторил за рыжим незваный гость. — Тоже крас-сивое имя… Ладно, я пошел. Спрошу у лохматого пароль на следующий уровень доступа…
Гость развернулся и шагнул обратно в сторону телепорта, не обращая внимания на слегка офигевших от такого поворота хозяев. Уже почти скрылся в подпространстве, но вдруг затормозил и наполовину высунулся обратно:
— Чуть не забыл… ик. Ты с-самец или с-с-сам-мчка?
— Че?! — окончательно охренел Кпинга.
— А, ладно… ща сам посмотрю… постой с-секундочку на месте… как там… у самочек вогнутое, у самцов выпуклое… или наоборот? Не… — «Коньяк» вытянул в сторону своей жертвы раскрытую ладонь и пошевелил растопыренными пальцами, словно щупал воздух.
— Да ты окончательно страх потерял, псих?! Пшел вон! — заорал Баад, инстинктивно прикрывая ладонями «выпуклое». И даже не обратил внимания на тихо сползающего по косяку друга, который трясся от беззвучного хохота.
— Пароль неверный, да?.. Ладно-ладно, уже пшел… самец. Как интересно…
И гость окончательно растворился в подпространстве. Не вышел. Не телепортировался. Растворился туманом.
— Сколько ты выпил?
Тугой ком из одеял невнятно замычал и скинул размытый мыслеобраз.
— Сколько-сколько?! Ты охренел?!
— Ш-ш-ш-ш-ш! — раздалось из-под подушки. — Ради пустоты, не ори так… Моя голова-а-а-а… у тебя есть что-то… что уберет эту боль?! Что это вообще? Откуда? Зачем?..
— Есть, — злобно пробурчал Прародитель. — Есть верное средство. Топор!
— То есть, если отделить эту часть тела, мне станет лучше? — слабым голосом поинтересовался Дженсен. — Тогда дай… где этот топор? Или я могу сам…
— Тьфу! — с чувством выдал Прародитель, обнаруживший в собственной спальне, в самом защищенном и секретном холостяцком уголке призмы, пьяного в дымину пришельца. — Черный юмор при тебе лучше не практиковать.
— Почему мне так пло-о-охо?.. — заныл новоявленный алкоголик, садясь в постели и сжимая растрепанную голову руками. — Ты не сказал, что в твоей призме бывает так… так… отвратительно!