Пакет был такой огромный, что удивилась даже Зефирка. Она уже готова была с визгом налететь на свое Оружие, чтобы надавать ему тумаков и поцелуев, но вдруг остановилась прямо в середине прыжка и шлепнулась обратно на диван. Откуда и прищурилась на древнего весьма и весьма подозрительно.
— Кекс, — вкрадчиво произнесла она, — скажи мне, дорогой. Что. Еще. Ты. Натворил? Меня очень смущает во-о-он та коробка у двери и те три, что выглядывают из прихожей. Глубина прогиба подозрительно велика для одного свинства с подкладыванием беременной жены в чужую кровать.
— Ну вот, делаешь вам подарки от всей души, а вы сразу «значит, что-то натворил», — отвел глаза Кетцаль. — Может, я просто настолько переживал о твоем самочувствии, что решил побольше тебя порадовать?
— Не верю, — покачала розовыми хвостиками Зефирка и прищурилась еще подозрительнее. — А ну иди сюда. У тебя что, запчастей не хватает? Что-то прое… потерял в этом рейде? Что ты прячешься за печеньками, как нашкодивший кот?
Древний, понурив голову, попытался подойти ближе, но вдруг остановился. Взгляд его соскользнул куда-то в сторону и себе за спину.
Валерия молча переглянулась с Ксандром и отправила ему мысленную картинку попкорна. Бессовестный праправнук древнего дедушки так же мысленно кивнул и потер руки. И оба приготовились смотреть шоу.
— Пакет положи, чудовище, — посоветовала добрая жена, снисходительно посмотрев на медленно приближающегося к ней мужа. — А то неудобно драпать будет, если я по-настоящему обозлюсь. Что ты там прячешь-то? А хромаешь почему?! — наконец-то углядела она главное.
— Всё в порядке! На мне ни царапины! — попытался поднять ладони вверх древний, но вовремя вспомнил, что в руках у него огромный пакет. — Вот…
— Да положи ты эту хрень! — совсем рассердилась Зефирка, спрыгнула с дивана и подскочила к мужу. Уперла руки в боки, набрала побольше воздуха в груди, и…
— И-ик… у-ув, — вдруг раздалось откуда-то у ее Оружия из-за спины. Точнее, из-за ноги. — Песеньку…
— Это что? — растерянно выдохнула розововолосая, обходя мужа и разглядывая нечто мелкое, белобрысое, замурзанное, повисшее на штанине древнего как обезьянка и сверкающее на Зефирку раскосыми глазенками с темно-розовой радужкой.
— Ну… технически… трофей, — пожал плечами Кетц, а потом вжал в них голову. — Но я не специально, — практически беспомощно огляделся он вокруг. — Просто они все мелкие, их много, а он плакал и не хотел отцепляться. И… у нас своих-то будет целых два, я подумал, одним больше… не так заметно.